открытым небом. Центральной ареной ледовых битв в Москве была тогда площадка перед Восточной трибуной Центрального стадиона «Динамо». Здесь в леденящий мороз и оттепель, в дождь и снегопад, в пургу и при шквальном ветре кипели «сражения» в рамках чемпионатов Советского Союза и – чуть позже – проходили все международные матчи.
Однажды, в середине пятидесятых годов, приехали к нам для проведения товарищеских встреч английские хоккеисты из профессионального клуба «Уэмбли лайонз».
Прилетели они в день состязания, а в Москве тогда стоял мороз под тридцать да еще с ветерком. И сразу – на стадион. Вышли размяться и вскоре – опять в тоннель, ведущий в раздевалки. Мы, наблюдавшие за ними, не обратили на это особого внимания. Но вскоре к Аркадию Ивановичу Чернышеву, руководившему нашей командой, составленной из игроков трех клубов, прибежал представитель администрации стадиона:
– Скандал, гости играть отказываются…
Снарядили к англичанам представительную делегацию, куда вошли тренер нашей сборной и ее лучшие игроки. Приходят, а хоккеисты с Британских островов сидят в креслах, накинув на плечи розданные им пледы, согреваются чаем.
– В чем дело? Почему на лед не выходите? – спрашивают их.
– Это дьявольские условия. Как вы можете выносить такое? Наши – выносили. А вспоминаю я сейчас об этом, чтобы вы знали: детство нашего хоккея было нелегким. Может быть, именно поэтому ребенок вырос крепким, здоровым и сильным. Первые испытания закалили его, воспитали в нем мужество, бесстрашие и неукротимость – те великолепные качества, которыми он славится до сих пор.15 февраля 1948 года определился второй в истории чемпион страны ло хоккею с шайбой – команда ЦДКА. Во втором круге она набрала 18 очков из 18 возможных, установив до сих пор никем не повторенный «рекорд» абсолютной результативности. Армейцы провели в ворота соперников 108 шайб, пропустив в свои всего лишь 25. Стало ясно, что советский хоккей обрел в лице этого клуба надежного лидера.
Новая игра все прочнее приживалась, и пора было определяться в международном плане, сопоставить свои силы и возможности с лучшими зарубежными командами. Вскоре стало известно, что к нам едет чемпион Чехословакии – команда клуба ЛТЦ. Подавляющее большинство ее игроков входило в сборную страны, которая в 1947-м стала чемпионом мира, в 1948-м – завоевала серебро, уступив канадцам первенство лишь по соотношению забитых и пропущенных шайб.
И вот 21 февраля газета «Красный спорт» оповестила: «Приезд чехословацких хоккеистов. В Москву по приглашению Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта прибыла для совместных тренировок с советскими хоккеистами команда «ЛТЦ – Прага», чемпион Чехословакии по канадскому хоккею».
Мы, журналисты и болельщики, жили предстоящими встречами. Все разговоры вертелись вокруг одной темы. Еще бы, чемпионы мира, «люди, играющие на равных с канадцами» – это звучало как нечто совершенно исключительное, почти сказочное.
В те дни для встречи с грозным соперником была сформирована команда, которая, по существу, была сборной СССР, хотя и выступала она под флагом Москвы. У новичка не было ни сыгранности, ни опыта.
Нужно сказать, что это обстоятельство вызвало определенный страх у некоторых товарищей, руководивших в ту пору советским спортом.
– А вдруг проиграем с позором? – волновались они. – Это же подорвет наш авторитет…
И все-таки в конце концов три открытых матча с «ЛТЦ – Прага» состоялись и принесли поистине сенсационные результаты: в первом победили наши ребята (6:3), во втором лучшими были гости (5:3), третий завершился вничью (2:2). Общий счет 11:10 в нашу пользу. Такого не могло предположить самое смелое воображение специалистов, спортсменов и болельщиков.
В задачу автора не входит воскрешать картину этих незабываемых поединков, хотя они и достойны того, чтобы подробно воспроизвести детали происходивших ледовых сражений, за ходом которых каждый раз наблюдали 30 – 35 тысяч болельщиков. Но в них родились и сдали «боевой экзамен» три атакующих звена еще не признанной официально, но уже существовавшей реально главной команды страны.
Динамовцы командировали в сборную свое основное звено: Василий Трофимов – Всеволод Блинков – Николай Поставнин. Эта тройка вполне добросовестно, умело делала свое дело, когда тренеры выпускали ее на лед. Правда, случалось это реже, чем с другими, на которых руководители команды делали основную ставку. Тем не менее, повторяю, динамовцы хорошо проявили себя. Особенно больших похвал заслужил Василий Трофимов, отлично справившийся с труднейшей задачей персональной опеки Забродского.
Московский «Спартак» командировал в сборную великолепную тройку: Юрий Тарасов – Зденек Зикмунд – Иван Новиков.
Возглавлял ее Зденек Зикмунд – один из тех, кого москвичи не стесняясь называли своими любимцами. Для этого были все основания: Зденек проявил себя как отличный теннисист (в 1944 – 1949 годах он в паре с Николаем Озеровым шесть раз завоевывал звание чемпиона СССР), прекрасно играл в «зимний футбол», как у нас часто называли хоккей с мячом.
«Шайба» пришлась ему по душе, он едва ли не одним из первых уловил ее особенности и в первых же матчах прекрасно проявил себя. Этому способствовали природные данные и выработанные в процессе тренировок и напряженных состязаний качества: Зденек был исключительно отважным, физически сильным, отличался завидной резкостью. В отличие от многих своих коллег той поры, он сочетал напористую, результативную игру в нападении с активной обороной ворот. И самое главное – очень умело, тактически грамотно, интересно дирижировал действиями партнеров, играющих на флангах.
Одним из наиболее интересных, наиболее ярких игроков хоккея с шайбой в ту пору, бесспорно, был Иван Новиков. Его отличали высокая скорость, отличная маневренность, прекрасное видение поля. Как и его партнер в центре, Новиков значился среди когорты теннисистов страны. Может быть, это последнее обстоятельство способствовало тому, что он показал совершенную технику владения клюшкой, которой так не хватало многим игрокам той поры. К этому следует добавить тактическую грамотность и исключительную комбинационную одаренность. Все это вместе взятое делало его очень грозным в атаке: в 50 матчах чемпионатов страны он забил 76 голов, вместе с Алексеем Гурышевым разделил в 1949 году славу лучшего снайпера первенства СССР (26 шайб). Всегда пользовался горячей симпатией многочисленных, страстных спартаковских болельщиков.
Самым азартным, самым яростным, неукротимым в своем атакующем порыве был в этой тройке Юрий Тарасов. Несмотря на свои 25 лет, он уже успел испытать многое в жизни, был участником Великой Отечественной войны. Не было ни одного игрового задания, которое он бы не выполнил, ни одного матча, которому бы он не отдал всех сил. Он чуть уступал своему старшему брату Анатолию в тактической подготовке, но с лихвой компенсировал это отставание восхищавшим нас всех бесстрашием, резкостью и быстротой.
Эта тройка – бесспорно, одна из самых ярких, самых интересных у нас в хоккее в конце сороковых годов – с самой лучшей стороны проявила себя в матчах с «ЛТЦ – Прага», заслужив высокую оценку гостей. В том же году она в полном составе перешла в команду ВВС и в следующем сезоне, как отмечали специалисты, сумела значительно прибавить в классе. У нее были резервы мощности, резервы мастерства. Но произошло непоправимое: 5 января 1950 года в авиакатастрофе под Свердловском эти замечательные хоккеисты погибли. Долго не верилось в это, потому что привыкли видеть их в борьбе, в яростном кипении жизни и связывали именно с ними наши лучшие надежды на будущее хоккея. И сегодня, радуясь его выдающимся победам и громкой славе, мы, ветераны, особенно отчетливо сознаем, насколько велик в них вклад этих людей.
Самым лучшим образом проявила себя в дни важнейшего международного экзамена первая тройка нового чемпиона страны – команды ЦДКА, ставшая, по единодушному признанию, основной в сборной страны.
Выглядела она так: Всеволод Бобров – Анатолий Тарасов – Евгений Бабич.
Еще в ту пору, когда Анатолий Владимирович Тарасов стоял во главе нашего прославленного армейского клуба и вместе с Аркадием Ивановичем Чернышевым руководил главной командой страны, меня не раз подмывало выступить в печати с опровержением одной ложной версии, которую мне, увы, не раз приходилось слышать на трибунах. «Знатоки» из числа тех болельщиков, которые больше говорят, чем знают, утверждали, что Тарасов по классу значительно уступал двум своим великим партнерам и поэтому,
