— Хорошо, — сказал я. — Выполню… Взревели двигатели, и, покачиваясь на засыпанных воронках, один за другим Ли-2 начали выруливать на взлет. Желтоватые огоньки выхлопов понеслись по земле и ушли в небо.
И так — до 20 июня, когда пришла команда возвращаться на базу. Я летел с Осипчуком. От нечего делать стал листать документы выполнения боевого задания. И прочел: «Девять экипажей Ли-2 произвели с аэродромов Валуйки, Хреновая по 17 самолето-вылетов. Доставили частям Красной Армии, окруженным в районе города Изюма, выброской на парашютах 34,2 тонны горючего и мин. За 8 вылетов обеспечили наши войска продовольствием и боеприпасами… Доставили вооружение, боеприпасы, продовольствие, горюче- смазочные материалы и другие грузы в район поселка в 30 километрах севернее Холма… Группа в составе шести самолетов под командованием капитана Осипчука с аэродрома Выползово выполнила 49 самолето- вылетов с посадкой в тылу врага на площадке Подворье, Ляховичи. Действующим частям было перевезено продовольствия 153,5 тонны, вооружения, боеприпасов — 21,4 тонны, горюче-смазочных — 39,5 тонны, почты — 0,51 тонны и 136 солдат и офицеров. Обратными рейсами доставили на свой аэродром около ста тяжелораненых бойцов и 8,2 тонны грузовых парашютов»,
…К вечеру мы вернулись «домой», в Подмосковье. Да, это был наш дом — основная база полка. Формирование его закончилось, ушла в прошлое суета обустройства, приемка и оборудование машин. Первые вылеты в тыл врага словно подвели черту под этой работой. Мы стали боевым подразделением, воинской единицей, одной большой семьей.
Наверное, поэтому у меня и возникло чувство дома, когда я вернулся с прифронтовых аэродромов в свою большую комнатку в общежитии, тесно уставленную кроватями, сбросил сапоги, снял гимнастерку… И только тут почувствовал, как устал за двадцать дней боевой работы. Откинулся к стене, и, казалось, не найдется силы, способной сдвинуть меня с места. Мое полусонное забытье разрушил техник старшина Н. С. Котов.
— Привет, — сказал он, улыбнувшись. — С возвращением.
— Привет, — улыбнулся и я. — А ты откуда?
— А-а, — махнул он рукой, — машину Когутенко из под носа у немцев увели.
Ли-2 старшего лейтенанта В. В. Когутенко в составе десяти других машин полка вылетел на бомбежку вражеской техники и скопления резервов в районе Полтавы. Задание выполнили, а на обратном пути у линии фронта самолет Когутенко взяли «в клещи» прожекторы врага. Зенитным снарядом поврежден двигатель. Радист успел передать: «Иду на посадку в Валуйки…» — и связь оборвалась.
— Представь нашу тревогу, — рассказывал Котов, — ведь мы уже знали, что немцы форсировали реку Оскол, что Валуйки лежат в полосе обороны и Ли-2 направился туда. Инженер эскадрильи и я получили приказ найти самолет и экипаж, отремонтировать двигатель и перегнать машину на базу. Мы вылетели в Валуйки, нашли их. Они сели невдалеке от передовой, замаскировали Ли-2 ветками и ждали нас с Лопаткиным. Работка, скажу я тебе… Прямым попаданием снаряда сорвало головку цилиндра, осколками повредило другие, порвало экранировку и электропровода коллектора зажигании, посекло лопасти воздушного винта, пробило обтекатели двигателя. Ну и так далее. А самолет-то мишень большая. Ремонтировались под огнем. Но пережили, сделали дело и машину перегнали, а здесь двигатель все же пришлось заменить — погнал стружку, — закончил он свой рассказ. — А вы как?
— Нормально, — сказал я. — У нас нормально. А здесь все живы, здоровы?
— Нет, — сказал Котов. — Не все. Погиб экипаж Гречишникова.
— Андрей погиб?!
…В конце марта 1942 года в окружение попала 2-я ударная армия в районе Новой Керести за рекой Волхов. С тяжелыми боями она пробивалась на соединение с главными силами Волховского фронта. Теплая весна залила водой дороги через болотистые места. Снабжение боеприпасами и продовольствием нарушилось. Нужной помощи окруженным войскам Волховского фронта оказать не могли.
В мае группе самолетов 103-го полка, где командиром был полковник Г. Д. Божко, придали три наших экипажа и поставили задачу обеспечить окруженную армию боеприпасами, продовольствием, медикаментами. Работали с пыльного песчаного аэродрома подскока Хвойная, в 260 километрах юго- восточнее Ленинграда. Летали ночью, без прикрытия, прорываясь сквозь завесы зенитного огня, уходя и отбиваясь от истребителей. В ночь на первое июня экипаж старшего лейтенанта А. М. Гречишникова вылетел к окруженной армии, сбросил грузы в мягких десантных мешках. Когда шли к, Хвойной, их атаковал Ме-110.
Радист передал: «Поврежден левый мотор». Потом: «Мотор загорелся, пламя охватило машину…» Связь оборвалась.
Погиб один из лучших летчиков полка Андрей Гречишников, прожив на белом свете тридцать два года. На фронт в авиагруппу ГВФ он пришел с первых дней войны. Успел получить орден Красного Знамени. И все…
Погиб штурман старший лейтенант Сергей Петрович Рыбаков из Могилевской области, борттехник лейтенант Иван Иванович Расщепкин, из-под Саратова, стрелок-радист техник-лейтенант Григорий Михайлович Петро из Ростова-на-Дону.
— Их нашли? Похоронили? — спросил я.
— Там линия фронта, — сказал Котов…
На следующий день листки календарей были сорваны, и мы увидели: 22 июня. Год войны. Всего лишь год. А кажется, прошли десятилетия — так далеко остались в прошлом мирные дни. Неужели это было — веселые оркестры, мороженое, кино, смех, любовь? И было всего лишь год назад?! Время на войне другое: от боя до боя, от вылета до вылета. Оно измеряется не часами и днями, а напряжением человеческих сил, опасностью, ожиданием экипажа с задания, прохождением над целью строго по курсу под огнем зенитных батарей… И каждый раз — это разное время. Теперь я могу так говорить, потому что прожил год на войне, и время то едва текло, то бешено летело. И не похоже, что в далеком будущем мы сможем вернуться к своим мирным делам, мирной жизни, мирному течению времени.
— Николай, ты готов? — Мои размышления прерывает бортмеханик старший лейтенант Сергей Олейников. Сегодня мы перелетаем на новый аэродром в район Хвойной. Мы — это две эскадрильи 102-го полка. Окруженной 2-й ударной армии по-прежнему нужна наше помощь с воздуха.
— Машина готова, — говорю я, забрасываю вещмешок за спину, и мы идем к самолету. Олейников летит в экипаже, где командиром старший лейтенант Александр Щуровский, он же — командир нашего небольшого отряда. Работать придется в отрыве от базы, и потому я постарался взять с собой запасных частей побольше. Проход к кабине летчиков по левому борту завален ящиками, коробками, завален мешками, на стенке подвешены парашюты.
Нанимаем места в самолете, машем на прощание им, кто остается на базе. Впрочем, долго здесь не сидит никто. Наши Ли-2 пользуются все большим авторитетом. Командир полка Б. П. Осипчук оказался прав — мирные машины учатся воевать, да так, что становятся порой незаменимыми. Поэтому и забирают из полка самолеты на тот или иной участок фронта. Туда, где тяжело.
Ли-2 Щуровского один из первых переоборудован на заводе для ведения боевых действий. Под фюзеляжем установлены бомбодержатели, в кабине пилотов — прицел и электросбрасыватель. За командирским креслом отведено место штурману. Дополнительные бензобаки увеличивают продолжительность полета до 12 часов. Приборная доска имеет освещение для ночных полета. И еще — самолет стал похож на ежа, только вместо колючек — пулеметы. Три из них — ШКАСы (Шпитального- Комарницкого авиационный скоростной), два боковых стоят в заднем грузовом отсеке, один — в носовой части: для стрельбы из пилотской кабины. Турельный — пулемет Березина. В хвостовом отсеке застыл зачехленный дистанционный авиационный гранатомет ДАГ-2. В общем, не ахти какая оборона, но все же лучше, чем ничего.
Аэродром, на который мы перелетели, лежал, окруженный хвойными лесами и болотами. Невдалеке речка Песь медленно несла свои прозрачные воды. Садились мы на неровную, бугристую песчаную полоска земли. Когда я спустился по лесенке вниз, густой шлейф пыли медленно оседал на аэродром.
— Поздравляю, Николай, — сказал Олейников. — Отличная приправа моторам и приборам эта пыль. Хватанем мы с ней лиха.
«Сергей прав, — подумал я. — В такую погоду пыль висит над полосой долго. Двигатели будут засасывать ее в цилиндры, поршневых колец не напасешься. Заправка горючим и маслом осложнится. Ну и
