Монтекки. Монтекки и Капулетти. Они теперь будут неразлучны во всем. (Берет ее под руку, отводит в сторону.)
Появляется Герцог.
Герцог (радостно).
Антракт закончился!Любезные синьоры,Я приглашаю всех спуститься в зал…Спектакль опять продолжится, но скороНаступит ожидаемый финал! Надеюсь, будет он не очень скучным,Не очень длинным и благополучным!Так мне обещано… а впрочем, поручитьсяНельзя!Здесь может все случиться:Не раз фантазия актеров и актрисПреподносила публике сюрприз… Аплодисменты.
Гости спускаются в зрительский зал. Звучит музыка: Сцена погружена в темноту.
И до нас доносятся лишь звуковые отголоски событий, происходящих то ли на сцене, то ли в чьем-то воображении.
Голос Антонио (напевает под аккомпанемент гитары):
Ночь в Вероне черна,И не светит луна,И ни звездочки на небосклоне…Но с пути не собьюсь,И рассвета дождусь,Только ты появись на балконе…О, моя синьора!Голос Бенволио (шепотом). Это он.
Голос Валентина (шепотом). Не вижу…
Голос Бенволио. Идите на голос… Да не тряситесь вы так, синьор…
Голос Антонио.
Днем в Вероне светло.Воздух чист, как стекло,И ни облачка на небосклоне…Только, вот тебе раз!Свет небесный погас, —Я не вижу тебя на балконе…О, моя синьора!Голос Бенволио. Синьор, замечу – ваша песенка довольно глуповата.
Голос Антонио. Вероятно, синьор. Но замечу в ответ – она не вам предназначалась.
Голос Бенволио. Это оскорбление?
Голос Антонио. Нисколько. Или здесь мужчины привыкли, что им поют серенады?
Голос Бенволио. Двойное оскорбление! Защищайтесь! (Звук шпаги, доставаемой из ножен.)
Голос Антонио. Чувствую, что вы хотите затеять драку?… Завтра я к вашим услугам! Но сейчас у меня с собой только гитара…
Голос Бенволио. Это меня вполне устраивает! (Шум борьбы. Антонио вскрикнул.)
Голос Антонио. Наемный убийца! Кто ты?! (Стон.)
Голос Бенволио. Узнаешь в преисподней! (Валентину). Валентин… ваша очередь!..
Голос Валентина. Я… не могу!
Голос Бенволио. Да бей же… Трус! Мы договаривались. (Шум борьбы).
Голос Антонио. Ну, нет… Я вам так просто не дамся!.. (Крик).
Голос Валентина. Я ранен! Мне плохо… (Его тошнит.)
Голос Бенволио. Вот! Получай! (Крик боли, звук убегающих ног.)
Голос Антонио. Мерзавцы! В спину… «Храбрецы» (стонет). Чума на оба наши дома!.. (Звук падающего тела).
И сразу звон колокола.
Голос синьора Капулетти. Финал ужасен был. Не так ли?
Голос синьоры Капулетти.
О да! Ужаснее спектакля,Мне кажется, и быть не может… ГолосМонтекки.
Как жаль, что мненья наши схожи…Голос Герцога.
А я совсем не понял: кто?… кого?!.И почему во тьме? И колокол откуда?… Ну, никому нельзя доверить… ничего!В дальнейшем сам продумывать все буду… Звук колокола усиливается.
Картина девятаяКелья монастыря. Лоренцо со свечой в руках открывает дверь
Вбегает Розалина.
Розалина. Он жив?!
Лоренцо.
Да, дочь моя! Но не могу беспечноСказать, что смерть далеко отошла… Двух суток не прошло с той страшной ночи,Когда добрался он в наш монастырьБез сил и в окровавленной одежде…Я обработал раны так, как мог,Но слабы люди… Всемогущ лишь Бог!..Розалина. Могу пройти к Антонио?
Лоренцо.
Конечно!..Но, дочь моя, хочу предупредить,Что разумом несчастный повредился…То в забытьи он… То, наоборот,Вдруг в возбужденье мечется и бредит… То кажется ему, что он куда-то едет,То в океане кораблем плывет… Розалина. Один?!
Лоренцо. Не понял я?
Розалина.
Один или со мнойОн в плаванье далеком пребывает? Лоренцо {растерянно).
Не знаю…Имя часто повторяет твое…Розалина (перебивает).
О, счастье! Стало быть, – живой!Жива душа его! И ясен разум!И дар судьбы мне – быть с любимым рядом!..(Хочет уйти.)
Лоренцо{(останавливая ее). Постой, Розалина! Если ты заговорила о его душе, то, прошу тебя, позаботься о ней всерьез… Она на краю бездны… Нельзя уходить в последнее плавание, не облегчив душу покаянием. Необходимо причастие!
Розалина. Вы говорили с ним об этом? Лоренцо. В первый же день… Пока его голова сохраняла ясность мысли. Впрочем, кто влезет в голову этого человека? В ответ он лишь улыбнулся и предложил мне недостойный торг: причастие в обмен на предварительное венчание…
Розалина. А вы что?
Лоренцо (с осуждением). Розалина!..
Розалина. Святой отец, я просто поинтересовалась: так уж вы сделали все возможное, чтоб спасти ему жизнь? Неужели даже на краю могилы церковь не способна исправить свои грехи?
Лоренцо. Ты сошла с ума! О чем ты говоришь?
Розалина. Венчать нелюбящих, разве не грех? Отказать влюбленным в благословении, разве не преступление?… Впрочем, кому я все это объясняю? Для монаха любовь – не довод!
Лоренцо. Это жестоко, Розалина. Монахами не рождаются!
Розалина. Ах, верно. Я же слыхала… Вы, кажется, тоже любили когда-то?
Лоренцо. И люблю до сих пор. Храню ей верность, хотя она умерла…
Розалина. Как благородно! Но перед этим ее выдали замуж… Не так ли, святой отец? И не это ли свело ее в могилу при вашем благоговейном молчании?!
Лоренцо (в бешенстве замахнулся на нее). Замолчи, дрянь! (Тут же рухнул на колени). Прости меня, Господи! Прости!.. Помощи Твоей молю, ибо силы мои на исходе… (Розалине). Уходи, Розалина! От всей души сочувствую тебе, но ничем не могу помочь… Выше моих сил венчать женатого мужчину и замужнюю женщину…
