Это был Конор! Я повторяла и повторяла это имя, не веря себе и вцепившись в его мокрый пиджак.

— Но кто же тогда с Лаурой?

— Эган, — сказал он, и его голос дрогнул. — Эган. Всегда и всюду Эган.

Я уже никогда не буду прежней, какой была до этой ночи. Каждая деталь въелась в меня, будто вытравленная кислотой. Я держалась за Конора, пока он Сам не отстранил меня.

— Идите в дом, Керри. Позвоните в полицию и «Скорую помощь». Я встречу их.

Я двигалась вслепую, почти автоматически, в моей голове царил хаос. Ночь, когда мы приехали сюда; бессвязное детское бормотание Софи о той ссоре… Это были Лаура и Эган. Она бежала к своему автомобилю, а он бежал за ней, умоляя ее остаться, но она так и рванула с места в припадке ревности. Она была способна на такую ревность, и Эган знал об этом и догадывался, что это Лаура порезала платья Марии и вставила бритвенное лезвие в ее мыло. Он был вынужден покрывать Лауру, иначе их отношения стали бы известны всем.

Я поднялась в комнату Камиллы, разбудила ее и попросила молчать о том, что я ей расскажу. И изложила ей основные факты. Она надела халат, спустилась со мной к телефону и голосом, дрожащим от возбуждения, потому что ей пришлось играть роль в такой трагедии, позвонила в полицию и «Скорую помощь». Я сбегала в свою комнату за плащом, а когда спустилась вниз, то увидела Армана около входной двери.

Это может показаться невероятным, но я совсем забыла о нем. То, что случилось на дороге, совершенно вытеснило из моего сознания образ этого убийцы. И теперь я с недоумением смотрела на него, такого спокойного, подчеркнуто невозмутимого.

— Ужасная трагедия, — сказал он. — Я уже сообщил кузену…

— Убийца! — бросила я ему в лицо.

— Моя бедная девочка, да вы с ума сошли!

Я отвернулась от него.

— Ее муж предупреждал, чтобы она не ездила на этой машине. И механик из гаража тоже говорил ей об этом. Тормоза почти совсем вышли из строя. Сариф звонил ей из Стамбула и еще раз предупреждал. И Анна была там. Анна все слышала. И слуги тоже. Не езди в горы на автомобиле, который неисправен. Так он сказал.

Если полиция начнет расследование, то все они его поддержат, и механик, и слуги, которым Сариф платит, и Анна, которая, разумеется, все слышала…

Мне нечего было сказать. Я отворила дверь. Когда я выходила, он отвесил мне легкий поклон.

Выйдя на дорогу, я побежала. Мне бы следовало взять ручной фонарик. Когда огни «Фермы» скрылись позади за деревьями, мне пришлось продвигаться, полагаясь только на свой инстинкт.

— Конор? — кричала я сквозь ливень. — Конор?

Тот самый поворот, где я в последний раз видела автомобиль, был дальше по дороге, чем мне казалось.

И вдруг фары. Я остановилась как вкопанная. Их свет метался по деревьям, то исчезая, то снова появляясь, но уже гораздо ближе. Что-то на склоне заблестело в лучах фар. Может быть, это и есть обломки автомобиля?

— Конор! — закричала я.

Я, наверное, обезумела. Ведь все происходило мгновенно, только память превратила минуты в часы? Но ведь это Арман гонит свой автомобиль по горной дороге от «Фермы». А на дороге только вы, мадемуазель Керри. Только вы.

Я повернулась и сосредоточила все внимание на приближающихся огнях. Теперь я хорошо видела автомобиль, набирающий скорость. Лучи фар ослепили меня, и я невольно подняла руку, чтобы защитить глаза. Куда мне деваться, даже если бы мои ноги могли нести меня? С одной стороны я ограничена грубой скальной стенкой горы, а с другой — отвесным склоном пропасти, упасть в которую — верная смерть.

— Керри!

Я услышала, как кто-то назвал мое имя. Я смутно увидела Конора, который карабкался снизу на дорогу. На мгновение лучи фар выхватили его из тьмы. Конор выбежал навстречу автомобилю.

Заскрежетали тормоза, и лучи света описали невообразимую дугу. Автомобиль наклонился, сильно качнулся и исчез. Я только услышала глухой удар, и над горами сквозь завесу дождя возникла яркая вспышка, озарившая землю, скалы и ветви деревьев; потом я увидела еще одну вспышку — и все вокруг померкло.

Мы смотрели вниз, в темноту. Дождь быстро загасил огонь. Из автомобиля не было слышно ни звука.

— Надо подождать, — сказал Конор твердым голосом.

Он помог мне спуститься туда, где лежал автомобиль Лауры. Я тогда даже не подумала, поняла лишь потом, насколько необычно и эффективно Конор провел этот акт возмездия. Арман был плохим водителем, Лаура всегда об этом говорила. Он был совершенно ошарашен, когда Конор появился перед ним, и потерял контроль над собой. Я могла об этом только догадываться, но все это было очень важно для меня.

Лаура была мертва. Она лежала позади руля, и ее лицо было закрыто длинными спутанными волосами. Конор вытащил Эгана и положил его на мокрую траву. Он наклонился над ним и положил его разбитую голову себе на бедро. Эган еще дышал.

Я наклонилась и прошептала его имя. Его веки задрожали и открылись, но он видел не меня. Он принял меня за Марию.

Он сделал невероятное усилие и заговорил:

— Не… верь Лауре.

Конор отвернулся, сдерживаясь.

— Я не поверю ей, Эган.

— Мы поженимся… В Нью-Йорке, — произнес он замирающим голосом. — Только ты, Мария, моя единственная любовь. — И замолчал.

— Я тоже люблю тебя, — сказала я, как сделала бы это Мария, поцеловала его в губы и разрыдалась, тоже как Мария. Когда я думаю об этой ночи, бываю счастлива хотя бы потому, что он принял меня за Марию.

Мы прикрыли его безжизненное лицо от дождя, который безжалостно лил. Полицейский фургон приехал первым, а уж потом — «скорая помощь». Конор рассказывал одному из полицейских о машине Армана. Люди извлекли переломанное тело Лауры, обернули его брезентом и положили в машину «Скорой помощи». Когда они укладывали Эгана на носилки, он все еще тяжело дышал. Я заметила, как врач посмотрел на Конора и безнадежно покачал головой.

Конор сел в машину «Скорой помощи», увозившую Эгана, а я отправилась на «Ферму». Там, где упал и сгорел автомобиль Армана, еще сохранился запах бензиновой гари и расплавленного металла. Но когда я поднялась выше, дождь очистил воздух, и запахи исчезли.

Я немного задержалась у дверей «Фермы», наслаждаясь свежестью предрассветного воздуха. Вошла внутрь, и, казалось, покой охватил меня. Будто рассеялись дьявольские козни, И в дом пришел мир. Я села в салоне и стала ждать Конора.