— Я правильно понял: во вторник я должен развестись с ней? — И он кивнул на Сауле.
— Ну да! Ты — с ней, а она — с тобой.
— Нет.
— Что «нет»? — растерялась Таня. — Тебя не устраивает вторник?
— Меня не устраивает развод.
— Ничего себе заява! Это еще почему?!
— Потому что мне нужна была свобода, чтобы жениться именно на ней!
— На… ней? — Таня неуверенно ткнула пальцем в обомлевшую подругу. — Вот… на ней?
— Да.
— Но… как же… — Таня обернулась к Сауле и недоверчиво спросила: — Это ты с Женькой, что ли, познакомилась в приемной у Вероники?
Сауле судорожно сглотнула и еле заметно кивнула.
— Со мной, не сомневайся, — усмехнулся Колыванов.
Таня отступила на шаг, изумленно глядя на подругу с братом, и выдохнула:
— Прямо-таки мексиканский сериал!
— Нет, просто судьба, — пожал плечами Колыванов. — Хотя, если честно, я никогда в нее не верил.
— А что мы скажем тете Гале?
Таня даже поежилась, представив родительские лица, узнай они правду. А уж какую физиономию скорчит этот… этот…
А тетя Галя?!
— Какая разница? — Колыванов встревоженно посмотрел на Сауле, ему не нравилась ее бледность и круги под глазами.
— Это тебе никакой разницы, — внезапно рассердилась Таня. — А из меня тетя Галя лапши нарежет, когда ты расколешься! Сам подумай: фиктивный брак, да с моей подачи, да столько лет всем голову морочили… нет, точно убьют, и твои, и мои!
Колыванов притянул Сауле к себе, вдруг показалось, что она сейчас упадет. Обняв ее, мгновенно успокоился и легко пообещал:
— Мы им не скажем про фиктивный брак.
— А что скажем?!
— Ну, что расписались семь лет назад. А потом поссорились и расстались. Скажем — вспоминать о прошлом не хочется, ну, сглупили по молодости, теперь жалеем…
— У Саулешки ребенок!
— Скажем — я не знал, что она его ждет.
— Тетю Галю кондрашка хватит, она так о внуке мечтала!
— Мы сегодня встретились и поняли, что должны быть вместе, — твердо закончил Женька, крепко прижимая нечаянную жену к себе и чувствуя странную уверенность, что все у них будет хорошо.
На кухне что-то полетело, громко залаял Кешка. На лоджию, толкаясь, вылетели Никита с Лизаветой и дружно затрещали:
— Бабушка всех к столу зовет!
— Гусь стынет, а ты, теть Тань…
— Сказали — чтоб сразу шли!
— Ой, мам, вы с Евгением Сергеевичем уже познакомились? Вот здорово, а я вас искал-искал, не нашел, а вы сами…
«Ничего себе. — Колыванов улыбнулся Никите. — Китеныш — ее сын, а я-то, дурак, не понял, ведь несколько раз ее в той каморке заставал… И рисунки, черт, какие рисунки! — а я-то, я… Она из Казахстана, по дому скучает, понятно… А шлепанцы сорок первого размера наверняка Танькины…»
— Значит, это и есть твой новый взрослый друг? — недоверчиво спросила своего любимца Таня.
— Почему все говорят — новый? Мы давно дружим!
Сауле слышала звонкий голос сына и не верила себе:
— Точно, мексиканский сериал, — мрачно резюмировала Таня. — Ну, Женька, я тебе не завидую, что с тобой сейчас тетя Галя сделает… — И с натужной веселостью воскликнула: — Кстати, Китеныш, знакомься, это твой папочка! Да-да, Евгений Сергеевич Колыванов, мой дальноюродный братец, чтоб его…
— Мой… папа?!
— Ну да, папа. Он просто не знал, что ты у него есть, и такое бывает. Поссорился с твоей мамочкой еще до твоего рождения, а теперь встретил ее, и они помирились, такая вот дурацкая история, Китеныш!
Лизавета зачем-то захлопала в ладоши. Басовито залаял Кешка. Татьяна пространно рассказывала Никите о своем дальноюродном братце, прозевавшем — исключительно по молодости и сопутствующему ей легкомыслию! — рождение собственного сына. Зато теперь…
Сауле словно сквозь туман видела Никиту, его сияющие темно-карие глаза — у Жени точно такие же, надо же — настоящее чудо!
Она запрокинула голову, всматриваясь в Женино лицо: они действительно необъяснимо походили друг на друга, два ее самых близких человека, походили как отец и сын, как такое могло быть…
Или Женя прав — это судьба?
Сауле робко улыбнулась, вдруг поверив в счастье: почему нет? Она чувствовала надежные Женины руки на плечах, голову кружил запах полыни — как привет из далекого детства, — именно так пахли в июле прокаленные солнцем любимые казахстанские степи…
