На полу камеры, скрючившись в позе эмбриона, лежал давешний стражник. При моем приближении он застонал и попытался отползти к дальней стене.

– За что его? – обратилась к охраннику.

– За неисполнение приказа, – сухо ответил мужчина, стараясь не смотреть на меня.

– А-а-а… И долго ему тут сидеть? – продолжила я приставать к нему.

– Месяц, если раньше не сдохнет. – Равнодушие, с которым прозвучал его ответ, меня уже не удивляло.

– Хм… А ну открывай дверь!

– Не велено! – наконец проявил эмоции охранник.

– Не велено, не велено, все вам не велено, – зло бубнила, снимая ключи от решетки с пояса обездвиженного мужика, – пусть сдохнут все, лишь бы меня это не касалось… бездушные выродки… трусы сероводородные… слизняки купоросные…

Стражник, увидев мои действия, впал в ступор и прикинулся ветошью. Я бесцеремонно осмотрела его раны, нашептала ему прямо в кровь анальгетик на пару с противовоспалительным и принялась оттирать с него кровь презентованным мне маркизом носовым платком.

– Уйди… – зло прошептал мужик.

– Кости целы? – Гонит он меня… Гордый какой… Боги, в каких высоких чувствах я его подозреваю? Боится! Причем меня боится больше, чем маркиза. Правильно делает! Ибо я гораздо опаснее пусть и выдающегося менталиста, но всего лишь менталиста… – Так целы или нет?

– Вроде целы, – простонал он сквозь зубы. – Уйди… он и тебя…

Я ошиблась?! Хм, этот мужик беспокоится за меня? Упиться мне валерианкой!

– Не волнуйся, я нас обоих в обиду не дам. Ты только ничему не удивляйся, ладно?

– Угу…

– Эй, ты, – крикнула охраннику, – запри нас! – Кинула ему через решетку ключи, снимая заклинание обездвиживания. – Скажешь лишнего – застынешь столбом на всю оставшуюся жизнь! Понял?

– Не спорь с ней, Сыч, – прошептал раненый, – она даже связанная творит что хочет… – и одними губами: – ведьма…

Я криво усмехнулась, так как прозвучало это как похвала. По крайней мере, мне так показалось.

Охранник молча, с вытаращенными испуганными глазами запер решетку и замер у входа. Как раз вовремя. В нашу тюрьму в этот момент ворвались возбужденные маркиз с Вольфом, а следом за ними, подскакивая, как резиновый шарик, спешил Фабиано.

– Алфея! – яростно рыкнул хозяин замка. – Что вы тут делаете?!

– Как – что, сижу в застенках, жду оправдательного приговора, – надула губки обиженно. – Ведь святой отец для этого пришел так рано?

– Почему вы так решили? – прищурился Лотар.

Я надменно фыркнула:

– Обвинение он мне выдвинул еще вчера. Неужели он стал бы вставать в такую рань, чтобы сказать вам это во второй раз? Скорее всего, господин монах хорошенечко подумал, обсудил все со своими братьями и решил исправить несправедливость. Именно поэтому он приехал так рано! Да, святой отец?

– Да, да! – поспешно подтвердил мою правоту Фабиано, вцепившись обеими руками в крест, висящий на его пузе.

– Вот! – Вторая немая сцена за одно утро начала меня злить. – Господин маркиз, мы ведь можем быть свободными? – Нежным, на грани ехидства голосом обратилась к хозяину. И взглядом одарила… восторженно-милым. И улыбнулась, как любящая бабушка, которая смотрит на взрослого внука, с аппетитом уминающего ее пирожки с капустой.

Маркиз сдался и ответил мне многообещающей улыбкой. Я скромно опустила глазки, заметив, каких усилий Вольфу стоит равнодушная мина. Улыбку он еле зажевал, но кулак из-за спины маркиза продемонстрировал. Я сделала вид, что не заметила.

Охранник открыл решетку, выпуская меня на свободу. Я потянула с собой и избитого страдальца.

– Он остается! – жестко пресек мой человеколюбивый порыв маркиз.

– Но, господин Фармазотти, – пролепетала я, изображая наивную беззаботность, – сегодня такой прекрасный день! Пусть он будет днем всеобщего прощения! – Подхватила бесцеремонно его под руку. – Я простила этого заблуждающегося человека, – махнула в сторону монаха, – который обвинил меня в страшных вещах и возвел на костер! Я даже простила господина профессора за его равнодушие ко мне! – бросила кокетливый взгляд на Вольфа. – Простите и вы этого стражника! У меня сегодня такое хорошее настроение!

– Свободен, – коротко бросил он охраннику и повелительно прикрыл мою руку своей. От этого жеста что-то съежилось в моей груди и жалобно запищало. А не далеко ли я зашла в своей игре? – Я не могу отказать герцогине!

– Как – герцо… – промямлил монах и принялся истово креститься.

– Господин маркиз, – я старалась не выходить из образа, но повернуть разговор в нужное мне русло, – у меня к вам есть масса вопросов!

– Не хочу тебя расстраивать, Лотар, – на языке нашего мира заговорил Вольф, – но эта пигалица в королевском дворце умудрялась кружить голову сразу нескольким кавалерам! – Я хмыкнула, стараясь, чтобы получилось польщенно. – До дуэли, слава богам, не дошло!

– Господин профессор, – состроила глазки мужу, не удержалась и подмигнула, – уж не ревнуете ли вы меня?

– Это чувство мне неведомо, сударыня.

– Жаль…

Завтрак прошел в теплой дружественной обстановке. Вольф по-прежнему изображал равнодушие. Я кокетничала с ним и жаловалась на его бесчувственность Лотару. Маркиз призывал меня выбросить профессора из головы и обратить внимание на более достойную кандидатуру. Короче, все безукоризненно играли свои роли.

Выбрав подходящий момент, я «вдруг» сообразила, что хозяин замка великолепно разговаривает на языке нашего мира, изобразила бурное удивление и потребовала подробного рассказа о его приключениях.

Лотар задумался, скорее всего решая, что мне можно и даже нужно говорить, а что – нет, и начал свое повествование.

Что же… послушаем, что МНЕ расскажет наш хитромудрый хозяин.

– Меня зовут Лотар Сорге. Я выпускник Ёльльского университета, психоэмпатического факультета. Один из организаторов и руководителей научной группы Пентагерон…