– А как вы нашли учителя?

Почему вы такой любопытный, господин маркиз? И почему ваши вопросы не касаются моей ведьминской сущности? Еще не время или вам и так все известно и ничто не удивляет вас?

– Я слушалась своего сердца, – вздохнула печально-печально, как лирическая героиня любовного романа. – Оно меня вело. – Виноватый взгляд на профессора, умоляющий – на маркиза, закусить нижнюю губу. Великолепно сыграно! Такая мизансцена… Жаль, что зритель всего один, ибо Вольф такой же лицедей, как и я. Вот только не пойму пока: ради чего мы дурим маркиза?

– Только сильное чувство способно привести одного человека к другому! – восхитился Лотарио. – Это просто чудо, что вы дошли до нас! Алфея, выдайте тайну, – я напряглась, еле сдерживая себя, чтобы не взглянуть на Вольфа, – как вы умудряетесь говорить на местном языке абсолютно без акцента? Даже у вашего учителя так не получается!

– Да? Я и не знала… что без акцента. – Медленно выпустила воздух из легких. – У меня талант к языкам.

Хорошо, что маркиз все время неотрывно смотрел на меня, а то бы он очень удивился реакции Вольфа, брови которого так красноречиво поползли вверх. Муж прекрасно знал, что ментальные заклинания и я – это параллельные прямые, которые никогда не пересекаются. Практически…

– И когда вы думаете вернуться назад? – вежливо поинтересовался хозяин.

Мне показалось, что таким тоном лучше всего справляться у загулявших гостей: «А не надоели ли вам хозяева?»

– Как господин профессор решит… я дороги обратной не помню. – Снова глаза в пол. – У меня топографический кретинизм.

– Что?! – Лотарио вскочил из кресла и начал быстро мерить комнату шагами. Впрочем, со своим волнением он справился довольно быстро и попытался объяснить мне свое эмоциональное поведение: – Вольфганг так надеялся, что его найдут…

– Я же нашла, – пролепетала жалобно.

– Да! Но он тоже не знает дороги назад!

– Как? – Испуг в выпученных наивных глазах.

– Так! И теперь надежда только на профессиональную поисковую группу!

– Я тебе говорил, – вздохнул Вольф, – что девушка не поможет. Я же знаю свою ученицу. Способная стихийница, не более. Извини, не знал, что у нее ко мне нежные чувства.

– Я скрывала…

– Ну хоть что-то она помнит? Алфея, – маркиз снова сел в кресло, взял меня за руки, внимательно вглядываясь в глаза, – что располагалось рядом с порталом?

– Что? – Я беспомощно поморгала, посмотрела по очереди на обоих мужчин и выдала приметы места: – Там был лес!

– Какой лес? – настаивал Лотарио.

– Голый… в смысле облетевший.

– А где было солнце?

– А солнца не было… совсем, – я чуть не плакала, – я ночью бежала… и шла, шла, шла…

Какими душевными усилиями я выдавила из себя слезы, лишь богам известно, но это произвело на маркиза впечатление. Он отечески погладил меня по голове и протянул носовой платочек.

– Зачем же надо было идти ночью? Это ведь очень опасно, – сокрушенно покачал головой хозяин замка.

– Днем портал охраняли. Ночью тоже, но я дождалась, когда охранник уснет, и тихонечко прошла. Господин профессор, не ругайте меня, пожалуйста! Я останусь тут с вами, если мы не найдем дорогу назад! – Я уже рыдала. – Ведь вдвоем не так страшно, правда? – Вольф сделал такое обреченное лицо, что даже мне стало его жалко. – Хотите, я супчик сварю?

– Супчик? – вынырнул из роли тоскующего чужестранца муж. – Какой супчик?

– Куриный… или грибной. Ваша Светлость, у вас есть грибы?

– Понятия не имею, – растерялся маркиз. – Но если вы желаете супа… могу приказать.

– Ой, я забыла! – всплеснула ручками. – У вас же здесь феодальный строй! Слуг полно! А мне можно служанку?.. Нет?.. А где я буду ночевать? – От моих вопросов маркиз явно решил сбежать – так я его достала. – А как вы тут моетесь? – спросила уже его спину. – Куда это он? – резко перешла на шепот.

– Приказы отдавать, – так же тихо ответил Вольф. – Ты с ним осторожнее.

– А кто он такой? Не очень похож на местного жителя.

– Он один из Пентагерона… Один из троих выживших. Все, молчи!

Когда господин Фармазотти вернулся к нам, я увлеченно строила глазки господину профессору, а он демонстративно не обращал на это внимания.

– Алфея, а где вы познакомились с Вольфгангом? – решил занять меня разговором маркиз, лишь бы я не задавала бесконечных вопросов.

– На отборе. – Скромность украшает девушку. Вот я и опускала то и дело глазки долу, успевая из-под ресниц оценить реакцию мужа. Сейчас протеста не последовало, и я продолжила: – Принц Алеард выбирал себе невесту, а господин профессор преподавал нам, пока мы жили во дворце.

– Вот как? И что, принц выбрал не вас?

– Если бы он выбрал меня, я не смогла бы пойти за господином учителем, – доверительно сообщила хозяину. – Но я подружилась с его невестой… Хлоей. Она очень хорошая.

– Подружились с принцессой… Хм, это очень полезное знакомство. Вы дальновидная девушка!

– На что это вы намекаете? – надула губки. – Она моя подруга! А к королевской семье я и так отношение имею. – Едва заметное отрицание Вольфа. – У нас корни от одних предков! – Гордо задрала подбородок.

– Да? – усмехнулся маркиз, но очень заинтересовано. – И какой у вас титул, сударыня?

Я поднялась из кресла, расправила плечи и хорошо поставленным голосом произнесла:

– Алфея Герменгильда Марта-Лис Николетта Олмарк, сударь. – Имя Петра пропустила. Почему-то не хотела его называть. Вольф это тоже заметил. – Герцогиня!

Маркиз вытаращил на меня удивленные глаза, резко бухнулся на одно колено и порывисто схватил за руку, чуть не вывихнув мне плечо. Я невольно поморщилась. А он страстно припал к моему запястью, словно хотел приклеиться. Недовольно посмотрела на Вольфа: почему он не пресекает это безобразие? Но он снова, одними губами, повторил то, что сказал при встрече: «Терпи!»

Изобразила негодование и попыталась осторожно отнять свою руку у сраженного маркиза. С трудом, но удалось.

– Герцогиня… – прошептал Лотарио. – Но почему вы сразу не сказали? И ты молчал! – грозно глянул он на Вольфа.

– Поработал бы на том отборе, – отмахнулся он от маркиза с недовольной миной, – сплошные баронессы, виконтессы, графини, герцогини, принцессы… А еще надо было не забывать, что одна из них – будущая жена наследника престола и королева! И все со своими капризами!

Пока Вольф посвящал Лотарио в незначительные подробности королевского отбора, я решила проанализировать, что собой представляет наш хозяин. Чтобы он не заметил умственных усилий на моем лице, переместилась к чучелу огромного кабана и стала делать вид, что меня заинтересовали его клыки, искоса поглядывая на маркиза.

Выглядел он старше своих лет, если я правильно посчитала его возраст. Из рассказа Вольфа помнила, что члены Пентагерона были выпускниками университета, следовательно, тогда им было двадцать три – двадцать четыре года, а то и меньше. Значит, сейчас господину Фармазотти чуть больше тридцати. Я же посчитала его сорокалетним мужчиной, когда он ворвался в монастырь. Сейчас-то я видела, что его старит суровая складка между бровей и седина на висках. Прямой нос придает аристократичному лицу хищное выражение. Темно-серые глаза всегда прищурены, а тонкие губы постоянно кривятся в усмешке. Красивое, но неприятное лицо опасного человека. Такое лицо было у Берты. Из них получилась бы отличная пара, взрывоопасная, как гремучая смесь.

Вольф прав, такого человека стоит опасаться. Ведь как-то он устроился в этом мире, да не просто устроился, а стал феодалом, хозяином здешних земель и вершителем людских судеб.