НЕОЖИДАННЫЙ УДАР
Несмотря на соблюдение строгой конспирации, подпольщики все же несли потери. Врагу удалось обнаружить и схватить Шарлотту и Йосипа Фохта и их сына Влатку, верных и стойких соратников Вальтера.
Руководитель сараевских подпольщиков принимал все возможные меры, чтобы вызволить своих товарищей из тюрьмы, но, к большому несчастью, он не успел сделать этого, поскольку полицейские расстреляли их вскоре после ареста. Когда Вальтер узнал об этой трагической новости, он так сильно расстроился, что едва сдерживал слезы.
— Неужели сразу после ареста? — все повторял Вальтер, вопрошающе глядя на Энвера Крзича.
— Враг стал действовать еще более коварно и жестоко, он беспощадно расправляется с нашими людьми!
— Мы должны мстить ему на каждом шагу! — решительно произнес Вальтер.
Надо было снова предупредить наших товарищей, чтобы они действовали более осторожно и умело, остерегались провокаторов.
В конце 1944 года Вальтер, сообщая Цветину Миятовичу о положении в Сараеве, писал:
«Дорогой наш Майо! Надеюсь, что в скором времени мы встретимся в освобожденном Сараеве. Я знаю, что тебя очень интересует положение и работа наших организаций в городе. В основном все идет нормально, несмотря на то что весь полицейский аппарат немцев и усташей в последние два-три месяца особенно старается разгромить нас. Террор значительно усилился. Однако своевременными и энергичными мерами мы не только смогли противостоять разгрому, но и расширили нашу деятельность...»
Когда Вальтер уже отослал это письмо, он неожиданно получил сведения о том, что в Сараево прибыли предатели югославского народа — недичевцы, летичи и балисты. Их встречали полковник Борота и член четнического национального комитета Мустафа Милалич. Предатели собирались для того, чтобы спланировать совместные действия против частей Народно-освободительной армии.
«Сам Драже Михайлович, — информировал Вальтер, — все еще находится вместе со своими членами национального комитета в Округлице. Хорваты представлены там Владимиром Предавецем и генералом Драгутином Кузмичем.
За последние пять дней из Вишеграда регулярно прибывают от 100 до 150 бронетранспортеров и грузовиков. На территории Илиджи, Бутмира и Влажия уже сосредоточилось более 500 машин, на которых доставлено сюда около 5000 немецких солдат. Около 3000 гитлеровцев и большое количество военной техники находятся на Кошевской дороге, недалеко от Радавы. Эти районы необходимо подвергнуть бомбардировке».
В последнем донесении за 1944 год Вальтер сообщал:
«Драже Михайлович находится у полковника Бороты в окрестностях Сараева. Я это проверил по разным источникам. Имею сведения, что часть его четников движется на север. Говорят, что они собираются напасть на Тузлу. 2-й батальон 1-го усташского полка перебрасывается с Пала на Высокое. На линии от Семизовца до Жепче две боевые группы мусульманской милиции сменят 1-й и 4-й батальоны 11-го усташского полка, который будет переброшен для участия в боевых действиях...»
Новый, 1945 год Вальтер встретил на улицах Сараева, возвращаясь в форме гитлеровского офицера с очередной явки на нелегальную квартиру подпольщиков. Домой он пришел лишь к утру.
ПРОНИКНОВЕНИЕ К ЧЕТНИКАМ
Для подпольщиков самым трудным было выведать планы Драже Михайловича. Вальтер постоянно вынашивал мысль об устройстве кого-нибудь из своих надежных помощников в штаб четников. Выбор пал на двух домобранских офицеров из зенитной батареи — Звонко Дугонича (Миле) и Мирослава Педишича (Трубадура). Контакт с четническими руководителями они установили через своего знакомого Мирковича, торговца дровами.
На встречу с домобранскими офицерами пришел сам полковник Борота.
— Что побуждает господ к переходу в штаб генерала Михайловича? — спросил без обиняков Борота.
— Политические мотивы, господин полковник, — ответил Дугонич. — Мы поняли, что заблуждались, и теперь желаем бороться в рядах королевских войск на родине, хотим отдать свои военные знания в распоряжение генерала Михайловича.
— Не сомневаюсь в искренности ваших намерений! Но сразу в штаб — так нельзя! Вам лучше начать со службы в одной из четнических частей... Быть в штабе генерала Михайловича — это особая честь, и вам надо ее заслужить.
Подозрительный Борота не стал ничего обещать и назначил новую встречу. Дугонич поспешил увидеться о Вальтером и передать ему содержание разговора с Боротой.
— Другого я и не ожидал, — сказал Вальтер, выслушав своих друзей. — Мы должны настойчиво и разумно добиваться своего. В конце концов Борота и остальные, когда убедятся, что Трубадур и ты действительно желаете перейти на их сторону, допустят вас к штабу.
Отношение Бороты к домобранским офицерам изменилось лишь через несколько встреч. Для начала полковник Борота согласился направить этих офицеров в штаб генерала Кузмича.
Накануне ухода к четникам Миле и Трубадур встретились с Вальтером и Энвером Крзичем в Кошеве для получения необходимого инструктажа. Когда они все уточнили и собирались уже разойтись, Трубадур не выдержал и попросил Вальтера:
— Если мы погибнем, сделай так, чтобы стало известно, что Миле и я не были предателями и что мы пошли на это задание добровольно и без колебаний.
— Не волнуйтесь, ничего страшного не произойдет, — успокоил их Вальтер.
— Мы идем на неизвестное и опасное дело, а это значит, что в любой момент мы можем лишиться головы, — откровенно продолжал Миле.
— Да, друзья, я вижу, вы сознательно идете на это опасное задание. А коль так, вы тем более не позволите, чтобы вас застали врасплох. Теперь только от вас будет зависеть ваша судьба. С нашей стороны сделано все. Итак, мы детально договорились о том, как вам надо действовать. Старайтесь придерживаться этого. Счастливого пути, друзья!
Миле и Трубадур вернулись в свою часть и отобрали себе в провожатые троих солдат — Мартина, Любоя и Даута.
В одну из январских ночей, точно в полночь, Миле и Трубадур отправились на встречу с четниками. Они добирались всю ночь и весь следующий день по району, который контролировали четники Савы Дериконя. Только к вечеру офицеры прибыли в штаб четнического генерала Кузмича, где находились некоторые члены национального комитета Михайловича, четнические воеводы и полковник Борота.
Как только генералу доложили о том, что двое домобранских офицеров ждут в приемной, он сразу поспешил принять их.
— Вы знаете, что я хорват? — неожиданно спросил Кузмич.
— Теперь знаем, — прикинулся простачком Миле.
— Да, господа. Мне поручено принимать со всей территории Боснии хорватов и домобранов,
