— Ничего, мы найдем и от этого лекарство.

Крема приказал своим подчиненным продолжать допрос Путника и рекомендовал им не стесняться в выборе средств, чтобы заставить его заговорить. Усташи как звери набросились на Путника, они сорвали с него одежду и стали жестоко избивать. От побоев он потерял сознание и неподвижно лежал на бетонном полу тюремной камеры. Когда его окатили водой и он пришел в сознание, усташ Любич доброжелательным голосом стал спрашивать, как зовут его товарища, с которым он ехал на мотоцикле.

— Не знаю, — слабым, глухим голосом ответил Путник.

Снова начались избиения и пытки. Но Путник молчал, решив, что скорее умрет, чем выдаст кого-либо из своих товарищей.

Гестаповец оберштурмбанфюрер Фест все время интересовался, как проходит допрос, а когда узнал, что арестованный не назвал даже своего настоящего имени, послал следователя Фроя применить свой метод допроса.

Избитого, с синяками и ранами по всему телу, Путника притащили в следственную камеру и положили перед гитлеровцем. Фрой посмотрел на едва живого человека, что-то сказал переводчику, а затем встал сапогом на израненную грудь скоевца. Оцепенев от боли, почти теряя сознание, Путник напрягал последние силы, чтобы не закричать. Потом Фрой подошел к переводчику и произнес:

— Это мелкая рыба. Крупная уплыла!

Путник владел немецким языком и сразу понял, что сказал гестаповец. У него появилась надежда, что пытать больше не будут. Фрой взял портфель, вложил в него какие-то бумаги, позвал тюремную охрану и приказал:

— Унесите этого! Пусть умирает в камере!

В полузабытьи Путник лежал на окровавленном бетонном полу камеры и боролся со смертью.

А тем временем Крзич искал возможность освободить своего друга из тюрьмы, укрыть на какой-нибудь подпольной квартире и привести к нему врача. Домобран Анте Джебо уже информировал Крзича о готовности усташского офицера Ивицы Франковича сотрудничать со сторонниками народно- освободительного движения.

— Как бы усташи не подложили нам свинью, — опасался Крзич, сообщая Вальтеру о предложении усташского офицера.

— Не стоит пренебрегать и Франковичем. Усташ на это имеет свои причины. И пусть их имеет, а ты, Энвер, должен оценить, насколько он искренен в своем желании. Если примешь сотрудничество Франковича, то тотчас предложи ему оказать помощь в спасении Звонко Грбаца (Путника).

Крзич последовал совету Вальтера и привлек усташского офицера к организации побега Путника из усташской тюрьмы.

Двое охранников за деньги согласились помочь проникнуть в тюрьму и вывести оттуда Путника. Позднее один из них передумал и донес усташам о предстоящей операции коммунистов.

Ничего не подозревая о предательстве, домобраны Джебо, Жаговец и офицер Франкович в назначенное время отправились к тюрьме и нарвались на засаду, устроенную усташской полицией.

Узнав об этой неудаче, Вальтер очень расстроился. Он долго ходил по комнате, обдумывая, что же еще предпринять для спасения Путника, но подходящий вариант никак не приходил в голову. Тогда он решил обратиться за советом к членам местного комитета КПЮ. В результате совместных усилий был выработан новый план операции. По предложению товарищей к спасению Путника привлекались члены сараевского подпольного народно-освободительного комитета Заим Шарац, Анте Мартинович, Благое Ковачевич и Боро Кнежич, которые, используя свой авторитет, должны были воздействовать с помощью некоторых влиятельных лиц на главу усташской власти в городе Николу Мандича, чтобы добиться прекращения издевательств над заключенными в Чемалушской тюрьме и передать их в руки судебных органов.

Мандич согласился принять делегацию влиятельных граждан города. Во время встречи он обещал проверить положение заключенных в тюрьме и оградить их от произвола усташей и охраны. Глава городской власти приказал генералу Маркулю, в ведении которого находилась тюрьма, лично посетить ее и проверить, какой там порядок.

Обход тюрьмы генерал Маркуль делал в сопровождении следователя Кремы.

— Как зовут? — спросил Маркуль, входя в затхлую, душную камеру Путника.

Но ответа не последовало, и Крема поспешил объяснить проверяющему:

— Господин генерал, этот не отвечал на вопросы. Мы знаем, что он коммунист, при аресте у него найдены подрывные материалы. Видите, упорно молчит.

Маркуль приблизился к Путнику, ткнул его сапогом и пригрозил:

— Хоть вы и не назвали своего имени, но все равно будете осуждены!

Вальтер не надеялся на скорое изменение условий жизни заключенных и решил, что Путника нужно перевести в безопасное место каким-то другим способом. Он обратился к поручику Жигману, работавшему в усташском военно-полевом суде, с просьбой, чтобы тот настоял на назначении суда над Путником.

Однажды заключенных стали неожиданно вызывать на перекличку. Путник с трудом попытался подняться, но не смог. Тюремщик дал ему тумака, а затем подозвал двух арестованных и велел им вывести обессиленного Путника. После переклички восемнадцать человек, похожих на живые скелеты, повели в сторону здания, где размещались военно-полевой суд и следственная тюрьма. Опираясь на двух товарищей, Путник едва передвигал ноги. В тюрьме он увидел поручика Жигмана. Теперь у Путника появилась надежда на спасение, и он все искал подходящего момента, чтобы заговорить с Жигманом.

По прибытии снова началась перекличка. Жигман воспользовался этим, подождал, пока конвой стал разводить заключенных, и подошел к Путнику. Для разговора было мало времени.

— Вальтер интересуется твоим здоровьем и принимает меры к твоему освобождению. Вот и меня просил помочь. Тебя направят в больницу. Суда не бойся.

— Эх, Жиго, скажи Вальтеру правду! Ведь я стал непохож на себя, не могу ходить и даже есть. Это нужно учитывать, если будете организовывать мой побег.

— Вальтер все знает. Побоев больше не будет.

Прощаясь, Жигман просил Путника избегать разговоров с неизвестными лицами, остерегаться провокаторов и тюремщиков.

— Я все время молчал... А было нелегко, — произнес Путник, едва держась на ногах и страстно желая сесть.

Подошел тюремный охранник, поздоровался с Жигманом и спросил:

— Господин поручик, можно этого увести?

— Веди, только смотри не урони. Он едва держится на ногах.

— Я помогу, господин поручик!

Жигман собрал листы с анкетными данными заключенных и ушел к себе в кабинет писать подробное донесение Вальтеру.

Несмотря на большую активность и тщательность при подготовке операций, усташская полиция и гестапо так и не смогли парализовать подпольную деятельность сараевских коммунистов. Вальтер по- прежнему регулярно информировал Верховный штаб о намерениях противника, внимательно следил за передвижением его частей. Так, в ноябре 1944 года Вальтер сообщал: