дружках.

— И что?

— Сейчас не могу оценить. А ты, Молния, уезжаешь и не сможешь узнать, какова твоя помощь.

— Мне радоваться похвале?

— За некоторые данные ты ее заслужил. Только должен их подтвердить.

— Как? Когда покину Сараево?

— На спокойную жизнь не рассчитывай, независимо от того, куда повернешь.

— Вы намекаете на мою верность? Не стоит так неосторожно...

— Ты начинаешь меня учить.

— Извините, — ответил Молния.

— Кое-что ты запомни... — Вальтер вытащил зажигалку и стал перебрасывать ее из руки в руку. — Если там, в Загребе, к тебе подойдет мужчина или женщина, все равно кто, и скажет: «Я от Вальтера», то ты вступай в разговор, а затем включайся в подпольную работу.

— Когда это будет?

— Не знаю. Может, скоро. Ну, расстанемся. До свидания. И не забудь: если ты вздумаешь сделать что-либо недозволенное...

— Не нужно мне угрожать!

— Я только напоминаю.

— Не знаю почему, но это мне мешает, — развел руками Молния и встал.

Вальтер остался один и стал обдумывать, как встретиться с Эбнером и поставить ему некоторые условия.

Звонко Дугонич (Миле), домобранский офицер, в один из весенних полдней прохаживался перед кафе «Волга», осматривал прохожих и немного побаивался встречи с подпольщиком, которого никогда не видел в глаза. Вдруг он заметил стройного, поджарого молодого человека, решительно направлявшегося к нему и еще издали окликнувшего его:

— Здравствуйте, товарищ!

Миле поколебался, отвечать ли на приветствие. Он боялся провокаций и потому довольно сдержанно ответил:

— Здравствуйте!

Вальтер отметил сдержанность домобранского офицера, понимая его страх перед неприятной неожиданностью, и предложил:

— Пойдемте отсюда, прогуляемся.

— Можно, — одобрил Миле с некоторым облегчением. — А куда?

— К Скендерии и дальше...

Они шли рядом. Миле, скрывая беспокойство, временами забывался и ускорял шаг. Вальтер двигался легкой походкой и вспоминал рассказ Путника о том, как Дугонич подключился к подпольной работе, как он быстро освоился с обстановкой и выполнил ряд опасных заданий.

По просьбе Вальтера в октябре 1943 года Путник поручил Миле узнать о расположении вражеских войск и военных объектов в Сараеве. Потребовалось много трудов, осторожности и времени, чтобы выполнить это задание.

Дугонич командовал зенитной батареей. Однажды, организуя занятия по топографии со своими подчиненными, он сказал:

— Вы должны развивать в себе наблюдательность и уметь наносить на карту обнаруженные военные объекты и места расположения войск. Насколько правильно вы сможете сделать это, настолько я смогу оценить вашу подготовленность и обученность.

Многие не поняли и спросили:

— Зачем это нам? Мы не пехота, а зенитчики!

— На войне всякое бывает. Может случиться так, что наши орудия придется использовать и против наземных целей, — убедительно ответил Дугонич.

Он разделил домобранов на группы, каждого солдата снабдил квадратным отрезком топографической карты с изображением местности и направил группы в разные районы города.

Один домобран не понял, для чего ему дали кусок карты, и смущенно пробормотал:

— Что это такое? Почему мне дали так мало, какой-то кусочек?

— Всю карту разрезали на шестьдесят частей, и каждый получил свою часть... — последовало объяснение Дугонича.

Домобраны разбрелись по городу, нанося на свой кусочек карты все, что считали важным.

...На мосту Гаврилы Принцыпа Вальтер остановился, добродушно посмотрел на Дугонича, весело засмеялся и заметил:

— Находчив же ты, Звонко!

— Вы о чем? — поинтересовался Дугонич сдержанно и подозрительно.

— Вспомнил ту, составленную из кусочков карту. Она имела большое значение.

— Не понимаю вас, — не хотел признаваться Дугонич.

— Нет причин упираться. Путник передал мне эту карту с нанесенными военными объектами и местами расположения воинских частей. Когда он передавал ее мне, то рассказал, как ты каждую ночь склеивал квадратики. Благодаря этой карте мы получили ясное представление о построении неприятельской обороны во всем Сараеве.

— Вам можно верить?

— Я рассказываю, как было, — попытался Вальтер расположить Дугонича и сделать их разговор более откровенным и дружеским. Но на улице это не получалось, и поэтому он предложил: — Пошли к тебе. Нас ведь там ждут?

— Да, Сульо Демирович (Йоцо).

— Значит, договорились. Как видишь, нет причин бояться и волноваться, — повторил Вальтер.

— Я вас никогда раньше не видел.

Вальтер улыбнулся:

— Ты прав, дружище. В наше время мы должны быть особенно бдительными.

В скромно обставленной комнате Йоцо сказал Вальтеру:

— Звонко опытный товарищ, он уже провел операцию по сбору оружия, боеприпасов и важных сведений...

— Хорошо, Йоцо. Теперь оставь нас одних, и спасибо тебе, друг, что организовал эту встречу.

Демирович тотчас вышел и спустился по лестнице вниз, а Вальтер продолжил разговор:

— Знаешь, дорогой друг, теперь мы можем открыто поговорить обо всем. Я о тебе знаю больше, поверь, чем ты и Йоцо думаете. Путник меня детально ознакомил с вашей работой и с вашей договоренностью. Он просил, чтобы ты переправил всю свою батарею на освобожденную территорию, к партизанам...

— И переправлю! — Дугонич вскочил, ему послышался в словах Вальтера упрек.

— Ты не будешь ее переправлять.

— Почему?

— Ты нужен здесь. Положение в Сараеве довольно тяжелое, а опытных подпольщиков очень немного. В партизанских отрядах есть командиры и комиссары, их постоянно готовят. В настоящее время будет полезнее, если ты останешься в городе. Отныне мы будем поддерживать друг с другом тесную связь.

Удивленный таким решением, Дугонич с сожалением сказал:

— Опять не исполнилось мое желание сбросить эту форму домобранского офицера, перестать вести эту двойную жизнь.