Тропарёв: Жить где буду?

Илларион (усмехается): В апартаментах.

Тропарёв: А если сквозану??

Илларион: Исключено.

Тропарёв: Псы натасканные?

Илларион: Не то слово.

Пауза.

Тропарёв (задумчиво): Досиживать, стало быть, в условиях буду.

Ложится и отворачивается к стене.

(сквозь зубы) Ладно. Дуй к бугру – скажи: подписался Тропарь… Я спать хочу.

Илларион встает, возвращает стул на место и выходит.

В момент, когда он пересекает дверной проём, свет в палате гаснет, а в коридоре загорается. Там на диване сидит Клюге. Илларион подсаживается к нему. Несколько секунд оба молчат. Первым заговаривает Илларион.

Илларион: Вы что-то про язвенную болезнь говорили. Насколько это опасно?

Клюге (пожимает плечами): Есть угроза прободения. Регенерация ткани – вообще, процесс длительный. Требует…

Илларион: Когда?

Клюге (непонимающе): Простите?

Илларион: Когда прободение состоится?

Клюге: Это невозможно предсказать. Есть факторы снижающие риск. И есть факторы, способные спровоцировать…

Илларион: Какие?

Клюге: Например, механическое воздействие. Падение…

Илларион (задумчиво заканчивает): …Или удар кулаком в живот.

Клюге: Да.

Илларион: Что дальше?

Клюге: Если вовремя оказать квалифицированную медицинскую помощь, худшего можно избежать. Потом – полосная операция, реабилитационный период… В нашем случае, неизбежно длительное пребывание в стационаре.

Илларион: Насколько длительное?

Клюге: Если учесть общее состояние, то… (хмурится, озабочено качает головой).

Илларион: Спасибо.

Илларион резко встает. Пожимает доктору руку и быстро идёт по коридору к выходу.

По мере его удаления свет гаснет. А в том месте, где прежде располагалась палата, в свете прожектора появляется человек в дорогом сверхсовременном лыжном костюме яркой кричащей расцветки. На голове – шапочка. На глазах – очки. Подбородок утоплен в вороте куртки (есть у него борода или нет – не понятно). В руках – палки. На ногах – лыжи. Когда лыжник начинает говорить, становится понятно, что это – патриарх Кирилл.

Лыжник осторожно переступает с места на место – боком – будто готовится к скоростному спуску. Слышны характерные звуки – шум ветра, скрип снега под лыжами, выкрики инструктора, смех туристов.

Из-за правой кулисы появляется Илларион и идёт в направлении лыжника. Одет Илларион консервативно – пальто с меховым воротником, шапка-пирожок, кожаная папка. Идёт он, слегка подавшись вперед, пряча лицо от ветра. Дойдя до лыжника, Илларион незаметно становится на небольшую платформу с колесиками на рельсах (прикреплённый к ней трос ведет за кулисы). Лыжник поворачивается в его сторону.

Кирилл (недовольно): Ты чего так вырядился?

Илларион: Я на два слова.

Кирилл (нетерпеливо): Ну?

Илларион: Виделся с нашим пациентом.

Кирилл: И как?

Илларион: Общее впечатление положительное. Человек достойный.

Кирилл: Похож?

Илларион (задумчиво): Внешнее сходство поразительное… Во взгляде, конечно, присутствует некоторая не свойственная Вашему Святейшеству суетливость, легковесность…

Кирилл (важно): Ну, так и масштаб личности другой. Несоизмеримый…

Илларион (продолжает): …Но в целом, очень пристойно. Очень.

Кирилл (нетерпеливо): Когда?

Илларион: Медики два месяца просят на доводку.

Кирилл тяжело вздыхает и качает головой.

Кирилл (с болью): Невозможно, немыслимо донести до сознания людей праздных, изнеженных всю тяжесть креста патриаршего служения!.. (Иллариону, другим тоном) Куда намылился?

Илларион (мнется): В Зальцбург. На мо?цартовский…

Кирилл (не дослушав, с усмешкой): Ну, хоть не в Куршавель! И на том спасибо. (нравоучительно) Австрийские Альпы – для пенсионеров. Настоящий качественный спуск – только здесь!

Илларион (пожимая плечами): А Владимир Владимирович в последнее время всё больше на Красной Поляне. Там, говорят, что-то удивительное соорудили. Склон хребта Псеха?ко. «Газпром» постарался.

Кирилл (строго): Почему я узнаю об этом только сейчас?!.. (обижено) Ну вот, всё настроение испортил…

Отворачивается и насуплено молчит.

(сквозь зубы) Ладно. Выясни: что к чему. Вернусь – доложишь.

Лыжник переступает с места на место, поворачивается к Иллариону спиной. Отталкивается, сует лыжные палки под мышки и приседает, будто хочет покакать. Слышен свист ветра.

Платформа, на которой стоит Илларион, уезжает за кулисы. На сцене остается только лыжник, стремительно «летящий» с горы.

Занавес.