(соглашается) Да, да. Свирепость и дикость тамошних племен – это…

Бурно жестикулирует, подыскивая слова, не находит их, ничуть этим не смущается и продолжает.

Ну так вот. За войной вышла задержка. И тут…

Патетическая пауза.

Эпидемия холеры! Спутник мой заболевает. На моих глазах – все течение недуга. Не отхожу от больного ни на миг. Сплю, склонившись к изголовью. Вот этими (показывает) руками закрываю ему глаза. У гроба дорогого для меня существа приношу клятву: жизнь положить на изучение причин сего поветрия и изыскание способов противодействия… Изъездил африканские пределы – из конца в конец. Бывал всюду, откуда приходили вести о вспышке. Посетил Индию, Цейлон. Ночевал с медицинским персоналом. А бывало – среди больных. Одного справа положишь (показывает) . Другой – слева примостится. Я посерёдке… (поясняет) У больных жар – естественный обогрев через это осуществляется.

Подсаживается к губернатору. Тот на него смотрит опаской – как на потенциального вирусоносителя.

Сам, как видите, уцелел. Удивительная невосприимчивость к заразе! Врожденная. (сентиментально) А может за святые молитвы матери Господь уберег? Видит же, небось, чадо свое с Небеси. И отец-герой…

Пауза. Криспин вытирает увлажнившиеся глаза губернаторской салфеткой и продолжает свой рассказ.

От русского посланника узнаю, что холера вплотную подступила к святым рубежам отечества нашего. Думаю: судьба! На фрегат – и в Одессу. Оттуда на перекладных в Санкт-Петербург. В Адмиралтействе нахожу боевых товарищей отца. Натурально делаю доклад. В пяти частях. По обстоятельствам странствия своего. Светила Академии дают заключение о беспримерной ценности для науки. Докладывают государю…

На этих словах губернатор непроизвольно встает. Встает и Криспин.

Обнял меня вот так (показывает) наискосок. И прослезился. Щека до сих пор солонА. Если палец увлажнить и вот так провесть…

Облизывает палец, проводит им по щеке, пробует на вкус, удовлетворенно кивает и щедро протягивает палец губернатору – на дегустацию. Тот не решается.

(продолжает) Во Христа крестихомся и в Него же облекохомся в Петропавловском соборе. Государь восприемствовал. Дальнейшее развивалось со скоростью калейдоскопической. Беспримерная осведомленность моя по части поветрия, уж повсеместно охватившего державу нашу, заслужила мне чин действительного тайного советника и поручение: исследовать состояние губерний – как уже охваченных заболеванием, так и находящихся под угрозой. И вот я здесь.

Криспин придвигается вплотную к губернатору.

(заговорщицки) Миссия моя, как Вы понимаете, огласке не подлежит… Каждый день на высочайшее имя подробнейший отчет. И список мер предупреждения и контроля над распространением. Всего не перескажешь. Тут, брат, целая наука…

Откидывается на спинку.

Губернатор (осторожно): Ну а, положим, наша губерния…

Криспин (смеется): Хороша губерния! Задала перцу государеву крестнику!

Губернатор смущен.

Полно, Аркадий Львович. Не тревожитесь. Конфуз сей до сведения Его Величества доведен не будет. Тут ведь моя промашка. Имел неосторожность лично санитарным просвещением торговцев озаботиться. А надо было сразу к Вам.

Губернатор (осторожно): Нельзя ли указать: какие именно нестроения беспокойство вызвали? Я хоть губернию принял в прошлом годе, но за правило взял входить во все аспекты, так сказать, жизнеустройства. Лично распорядился: всех больных с подозрением – в одном лазарете собрать. Лавочникам роздано предписание. Бродяги, как вероятные разносчики препровождены в арестантский дом. Что ещё? Крыс потравили.

Криспин (важно): Сие мне ведомо. Всецело поддерживаю. Да вот с ярмонкой загвоздка выходит. Тут ведь не уследишь. На моих глазах мужик (показывает) цап сельдь за морду и тянет из бочонка. А у самого руки… Знаете, этак о передник оттёр и тащит. А на переднике том заразы, я извиняюсь, как на шелудивом блох! В иное время ладно: вспучило, колики – два пальца в рот и поминай как звали. Но ввиду распространившейся холеры такая непопечительность сродни государственной измене.

Губернатор в ужасе встает со своего.

Губернатор (в ярости): Где? В каком ряду этот демон?!! Я его в кандалы!!!

Криспин: Да разве в селедке соль? Ярмонка – явление такого порядка, что приставь к каждому торговцу по солдату – всё одно. Вон сахарные петушки. Сам видал: запас держат на несвежей рогожке. Лошади, простите за тонкость, мечут яблоки из-под хвоста рядом с провизией. Пряники содержатся вперемешку с мылом. Калачи…

Губернатор (потеряно): Закрывать, стало быть, ярмонку- то?

Криспин (веско): Аркадий Львович, голубчик. Верьте слову: последнее, чего б я желал – повредить Вам по службе… Сегодня ввечеру казенная карета ждет меня на постоялом дворе в трех верстах отсюда. Через весьма непродолжительное время я предстану перед государем и сделаю ему всесторонний доклад. Долг служебный велит мне со всевозможной дотошностью изложить все, до последней мелочи, нарушения санитарной целесообразности…

Губернатор лихорадочно расстегивает ворот и вытирает салфеткой пот со лба.

…Но долг гостя, принятого с истинно русской радушностью в теплом семейном кругу…

В глазах губернатора вспыхивает огонёк надежды.

…Одним словом, я настроен дать хвалебный отзыв. Мол, (декламирует) в виду эпидемической угрозы благоразумным попечением губернатора срок действия ярмонки своевременно сокращен. Возможные очаги заражения решительно устранены. Губерния готова во всеоружии противостать…

Губернатор не дает Криспину закончить и заключает его в объятия.

Губернатор (между лобзаниями): Отец родной! Благодетель! (в сторону столовой) Матушка, душа моя! Иринушка-лапушка! Владыко! Радость у нас! Такого человека Господь послал! Если б вы только могли…

В дверном проеме появляется супруга и дочка губернатора.

Губернаторша и Ирина (хором): А мы все слышали…

Затемнение.