Поскольку ваши возможности людям недоступны, то и задание в любом случае будет совершенно необычным. Наша организация не занимается тем, что могут сделать люди. С помощью Элэмов мы добьемся прорыва в науке и технологии.

- Хорошо. Расскажите подробнее.

- Вы, конечно, слышали о так называемом вакуумном двигателе?

- Что-то такое было, но, кажется, там ничего не получилось?

- После первого успешного испытания работы были засекречены по соображениям коммерческой безопасности, а в СМИ были запущена дезинформация о неудачах и сворачивании финансирования. На самом деле двигатель доводился, и сейчас, последний его вариант, способен массе в восемьсот фунтов придать ускорение до двух 'ж' и поддерживать его, теоретически, неопределенно долго. Реально возможно достижение десяти процентов скорости света. Ваш вес, вместе с оборудованием, около ста фунтов. Сам двигатель - двести, остальная масса распределится на корпус, научную аппаратуру и вспомогательное оборудование. Полет в одну сторону, считая время на разгон и торможение, займет примерно пятьдесят лет. Учтите, Майкл, я вам даю закрытую информацию, не получив еще формального согласия.

- У меня ведь нет возможности ее разгласить, правда?

- Майкл, ну что вы...

- Хорошо. Я официально согласен. Где расписаться? Шучу.

- Достаточно ваших слов. Если что-то непонятно, спрашивайте.

- Вы забыли про массу топлива.

- Двигатель не требует горючего. Вы знакомы с квантовой физикой?

- Что-то мельком проходили на втором курсе.

- Я тоже не специалист, к тому же секретность сохраняется.

Общий принцип таков: Вакуум, по современным понятиям, можно рассматривать, как состояние материи с нулевой энергией. Двигатель создает 'пузырь' другого вакуума. Со своей нулевой энергией. Разность нулевых энергий и двигает аппарат. Причем разность может быть как со знаком 'плюс', так и со знаком 'минус'. Это означает, что аппарат может как отталкиваться от пространства, так и втягиваться в него. Очень удобно для разгона и торможения. Вас научат с ним обращаться, ремонта он не требует, и на этом пока с ним закончим. Далее. Программа полета такова. Как я уже сказал, пятьдесят лет туда, там выполняете программу исследований 'минимум' и, если получится, еще программу 'максимум'. Это займет полгода. Потом назад. Еще пятьдесят. Всего сто лет. Знайте, что главная ваша задача - вернуться живым. Можете в любой момент прервать миссию и возвращаться.

- А что я буду делать столько времени?

- В основном спать. Для вас анабиоз вполне реален. Весь полет разбит на десять промежутков по пять лет. Между ними будут ваши вахты. По двое суток. Во время вахт вы проверяете исправность систем, ведете астрономические наблюдения. Записываете впечатления. Восемнадцать суток бодрствования 'туда'. Полгода там. Восемнадцать обратно. Семь, ну, восемь месяцев жизни в реальном времени.

- Не так уж много.

- Мы надеемся на вас, Майкл.

- Фрэнк, а вы? Стас? Когда я вернусь...

- Нас уже не будет. Ну и что? Мы проживем свою, человеческую жизнь. Вас встретят другие люди.

Подготовка продолжалась. За четыре месяца Майкл усвоил столько информации, что человеку понадобилось бы все четыре года. Многое запоминать было не надо, ибо базы данных всегда 'под рукой'.

И вот настал день. ЛМ, лишенный акустических ушей и вестибулярного аппарата, поместили в центр загруженного аппаратурой пятиметрового титанового цилиндра. Укрепили внутри крошечный микрофон для контроля герметичности. Задвинули, а затем заварили круглую переднюю крышку. Теперь её откроют только через сто лет. Через специальный патрубок накачали внутрь осушенный гелий. Это искусственная атмосфера корабля. Трое суток продолжался контроль герметичности с помощью манометра, и микрофона, ибо вытекающий через микрощель газ обязательно издает звук. Майкл, по рекомендации ЦУПа, 'отключил' себя на время предстартовой подготовки, вывода на орбиту обычным носителем с космодрома Куру, ибо в это время делать ему было нечего, его 'глаза'-телескопы не работали, а лишние волнения ни к чему. Зато, уже на орбите, он был просто поражен красотой и величием медленно вращающейся Земли, её океанами, облаками и воронками циклонов. Ночная сторона оживлена сиянием больших городов, которых оказалось меньше, чем ожидал Майкл. Луна показала свой щербатый серп. Прощай, подумал он. Я отдал тебе полжизни, теперь ухожу к другой любви - Проксиме. Прости меня. Даст бог, вернусь. Цилиндр медленно поворачивался, чтобы избежать одностороннего нагрева Солнцем и связанных с этим нежелательных тепловых деформаций. Датчики на корпусе корабля передавали сигналы Майклу; ему казалось, что он подставляет Солнцу по очереди живот, бок, спину, другой бок, живот... Тепло приятно расслабляло и вызывало смутные ассоциации с прежней, ушедшей навсегда, человеческой жизнью.

С Земли сообщили: подошло время включения вакуумного двигателя. Майкл проделал нужные манипуляции. Через некоторое время стал заметен подъем на все более и более высокую орбиту, планета удалялась. Потом стала уменьшается. Через восемь часов цилиндр вышел на гиперболу, и, набирая скорость, помчался прочь от родного Солнца, прямо в разверстую черную пасть космоса. Майкл убедился, что звездный датчик намертво вцепился в крохотную точку Проксимы, вызвал курсор и ввел задачу: 'анабиоз пять лет'.

На Земле, в лаборатории, Фрэнк достал из холодильника две банки пива и протянул одну Стасу.

- Теперь мы можем немного отдохнуть.

Вахта номер один.

Вот и все. Теперь назад дороги нет. Хоть теоретически я и могу повернуть в 'любой момент', но это значит, что надо год тормозить, а потом год разгоняться. На такой скорости экстренных поворотов не сделаешь. Ну да ладно. О чем мне беспокоиться? Мне не нужен ни кислород, ни пища, ни вода. К тому же я бессмертен. Солнечная система осталась далеко.

Теперь подумаем вот о чем. Все-таки во всем этом деле есть какая-то неясность. Жил учился, работал, опять учился, готовил диссертацию по геологии Луны, никого не трогал. Даже подумывал слетать на лунную базу. И вдруг - раз, и все. Проклятые черви. И где я их мог подцепить? Командировки для геолога дело обычное. Я провел несколько полевых сезонов в Южной Америке. Был в Гренландии. Вот где геологический рай! Если бы не увлекся Луной, работал бы в Гренландии. Обнажения самых древних пород на Земле. Копать не надо. Ходи с молоточком. А Луна... Она же девочка, её не трогали ни атмосфера, ни океаны, ни люди. Она чистая, там все как было с начала времен, так все и осталось. Её нельзя не любить.

Меня вот что удивило: когда я к врачу помчался, увидев червя в глазу, он сразу спросил, не ездил ли я в Африку в течение последних шести месяцев. А я сказал, что ездил в Кайену, во Французскую Гвиану. Тоже тропики. Он сказал, странно, паразиты эти встречаются только в Африке. И направил к другому врачу. А тот, другой, даже не спросив про страховой полис, сказал, что время терять нельзя, они быстро размножаются, и направил уже туда, в ту клинику тропических болезней. За триста километров. Сам отвез. Как будто ждал меня. И в клинике той все готово было. Он, конечно, сначала позвонил туда, но все равно.... Что-то здесь не так. Два месяца меня пичкали лекарствами, промывали, просвечивали, томографировали, а потом пришел главный врач и сказал, что от препаратов быстрее погибну я, чем паразиты. Они уже начали проникать в голову. И предложил оцифровку мозга как единственный путь спасения. К тому времени я уже чувствовал себя плохо, то ли от червей, то ли от процедур. Скорее всего, от обоих факторов. Подобных операций было сделано мало. Но смерть - неважная альтернатива, я согласился и подписал бумаги. Было сказано о перспективах, фирма берет расходы на себя и так далее, я, конечно, поучаствую в каком-то эксперименте, но я почти не слушал, я хотел жить.

Вахта номер четыре

Что? Где я? Вспомнил! Я - Посланник. Звездный датчик, данные! Боже мой, прошло уже двадцать лет. Я подбираюсь к середине пути. Самочувствие не очень. Хотя что со мной будет - я ведь железный. И все же... Стоп! А Солнце? Та звезда в перекрестье датчика, точно Солнце? Спектр звезды... Образцовый спектр Солнца...Все вроде бы сходится. Да, идентификация полная. Слава Богу. А Проксима? Спектры, оба на экран.