тебе массу возможностей выходить из дому вместе с нами и ходить в разные места.
— Звучит заманчиво, — сказала Конни, усаживаясь на кровать рядом с подругой. В представлении Аннины все всегда выглядело очень радужно. Будущее уже не казалось ей таким унылым.
— В этом году фестиваль станет большим событием — хотя, может быть, тебе это и неинтересно. К нам приезжают «Krafted».
— Кто?
Аннина вытаращила глаза.
— Ну, группа такая, ты что, не знаешь? Последние три недели они занимали верхнюю строчку в хит-параде.
Джейн тронула Конни за руку:
— Не волнуйся, я тоже о них не слышала.
— Вы что, обе не слушаете радио? И пяти минут не проходит, чтобы не звучала какая- нибудь из их песен.
— А ты ничуть не преувеличиваешь, Анни? — поддразнила ее Джейн.
— Ну ладно, в общем, вы меня поняли. Впервые наш музыкальный фестиваль смог заполучить по-настоящему популярное имя. Кроме того, приедет куча других исполнителей — это будет великолепно.
— А зачем они сюда приедут? — поинтересовалась Конни. Она, конечно же, знала об этом фестивале, но он был вовсе не таким крупным, как Гластонбери[4] или любой из других летних концертов.
— Это все из-за акции протеста. Разве не ясно, что новая дорога пройдет прямо по полям, на которых собираются люди, приехавшие на фестиваль? Барабанщик «Krafted» сам родом из Чартмута, и его это решительно не устраивает. Мы хотим под предлогом фестиваля попытаться остановить уничтожение деревьев.
— У нее всегда все так гладко выходит, правда? — ехидно шепнула Джейн.
Аннина пропустила ее замечание мимо ушей.
— Билеты расхватывали, едва они появлялись в Интернете.
— Но чем же я могу помочь? — спросила Конни.
Ей начало передаваться воодушевление Аннины. Может быть, и вправду это сработает? Она отчаянно хотела спасти лес — так, может быть, теперь им удастся это сделать.
— Ну, вначале, как всегда, будет карнавальное шествие. Мы еще не знаем, какая тематика будет в этом году, но обычно там много животных — лошадей и других. Ты бы могла помочь держать их под контролем.
— Ты обратилась как раз по адресу.
— Я тоже так думаю. Хочешь, я спрошу разрешения у твоей бабушки, или спросишь сама?
— Думаю, лучше, чтобы эта идея исходила от тебя — тебе всегда удаются такие вещи.
— Какие?
— Вешать людям лапшу на уши, Анни: ты на людей действуешь так же, как Конни — на животных, — пояснила Джейн.
Аннина с гордостью улыбнулась:
— Спасибо. Хорошо, я приручу ее для вас. Какие у нее слабости?
— Не думаю, что они у нее вообще есть, — сказала Конни. Она на секунду задумалась. — Ей нравится тяжелая работа и порядок.
— Отлично, я наплету ей о том, какой рабский труд тебя ждет на фестивале.
— Не волнуйся, Конни, у твоей бабушки против Аннины совершенно нет шансов, — сказала Джейн, когда Аннина сбежала по лестнице вниз. — Никто еще не смог взять над ней верх. Мне почти жалко твою бабулю.
Однако битва оказалась ожесточеннее, чем предсказывала Джейн. Годива лишь согласилась позволить Конни участвовать в подготовке фестиваля — под крышей своего дома и под ее личным надзором. Что до работы на месте проведения, это даже не подлежало обсуждению.
Аннина задумчиво жевала кончик своей длинной черной косички, докладывая о результатах своей первой вылазки на врага.
— Твоя бабушка какая-то странная, Конни. Когда я заговорила о том, чтобы она разрешила тебе ходить в Мэллинский лес, это произвело такой эффект, как будто я произнесла какое-нибудь ужасное ругательство. До тех пор она была со мной вполне мила — я уж было подумала, что убедила ее, — но тут она внезапно уперлась и заявила, что тебе нельзя позволять и на миллион миль приближаться к этому месту, что она терпеть его не может и чем скорее вырубят этот лес, тем лучше.
— Она не могла такое сказать! — Конни пришла в ярость. Ей и раньше не слишком нравилась Годива, но теперь у нее была причина ее ненавидеть. Как можно желать уничтожения всех этих деревьев?
— Так она и сказала. Но в любом случае она согласилась, по крайней мере, чтобы мы время от времени приходили тебя навестить.
Конни закрыла лицо руками:
— Это какой-то кошмар.
— Что мы можем для тебя сделать? — спросила Джейн. — Ты уже обсуждала это с родителями?
— Угу. Они сказали, что я должна пожить в режиме своей бабушки хотя бы несколько месяцев и я могу не ждать, что это окажется легко.
— Чудесно, — мрачно сказала Аннина.
— Спасибо уже за то, что ты попыталась.
— Я пока не собираюсь сдаваться. Будем надеяться, что в следующий раз мне повезет больше.
Несколько дней спустя Кол и Рэт лежали в высокой траве на лесной поляне, наблюдая за дятлом, усердно долбившим каштан по соседству. Дерево было украшено множеством листьев, похожих на широкопалые руки, и сотнями светло-зеленых шариков. Каждый раз, когда на поляне поднимался легкий ветерок, листья-руки вздымались и опускались, как будто били в ладоши в такт мексиканскому танцу. Колу казалось, что это сам Мэллинский лес веселится в прекрасный летний денек.
— Смотри, как он работает! — восхищенно воскликнул Кол, когда птица застучала клювом по коре так быстро, что ее головка стала казаться неясным пятном.
— Ага, прямо как мой папаша на рок-концерте, — отозвался Рэт. — Должно быть, у него все мозги порастряслись, как думаешь? Мать всегда говорила, что у папы не совсем все дома с тех пор, как он этим занялся.
Кол хрюкнул от смеха, а Рэт широко усмехнулся ему в ответ. Он протянул Рэту бинокль и лег на спину, глядя в голубое небо над головой и различая очертания облаков: здесь лицо, там корабль, а это — ястреб… Резко пикировали вниз ласточки, ловя насекомых.
— Эй, тебе стоит на это посмотреть, — вдруг сказал Рэт с волнением.
— Э… на что? — спросил Кол, возвращаясь в реальность, и увидел, как Рэт рассматривает что-то в бинокль через поляну.
— Кол! Только взгляни на это!
— Ну так дай мне! — Он схватил бинокль и навел его в направлении, в котором смотрел Рэт. Там была женщина в белом платье с длинными золотистыми волосами, которые кольцами падали ей на плечи. Кол выронил бинокль, как будто он обжег его.
