— Цифры впечатляют, — сказала госпожа Окада, — но они правдивы. Я сверяла свои данные с записями регистрационного офиса в Джионе.

Мама клацнула зубами и засмеялась. Скорее всего, ей стало неудобно, что кто-то уличил ее во лжи.

— Может, я не так внимательно смотрела бухгалтерские книги, как следовало, — сказала Мама.

Через десять или пятнадцать минут две женщины согласовали цифру моего заработка с начала дебюта. Затем госпожа Окада писала какие-то цифры на листке бумаги и, наконец, вывела окончательную цифру и подчеркнула ее.

— Вот сумма, причитающаяся Мамехе-сан.

— Учитывая ту помощь, которую она оказала Саюри, — сказала Мама, — уверена, она заслуживает даже большего. К сожалению, Мамеха согласилась взять половину того, что гейша в ее положении обычно берет до тех пор, пока Саюри не расплатится со своими долгами. Теперь долги выплачены, и Мамехе причитается оставшаяся половина.

— Насколько я понимаю, Мамеха согласилась взять половину платы, — сказала госпожа Окада, — чтобы в конце концов получить двойную сумму. Вот почему она согласилась рискнуть. Если бы Саюри не удалось отдать долги, Мамеха бы получила всего-навсего половину денег. Но Саюри преуспела, и Мамехе причитается двойная оплата.

— Госпожа Окада, неужели вы можете представить, что я согласилась на такие условия? — сказала Мама. — В Джионе каждый знает, как я осторожно обращаюсь с деньгами. Это бесспорная правда, Мамеха очень помогла нашей Саюри. Я не смогу заплатить двойную сумму, но хотела бы предложить дополнительные десять процентов. Это даже чересчур щедро, учитывая, в каком тяжелом положении находится наша окейя. Мы не можем позволить себе сорить деньгами. Слову женщины, занимающей Мамину должность, обычно можно доверять, но это касается кого угодно, но только не Мамы. Она приняла решение врать. Мы довольно долго сидели молча. Наконец, госпожа Окада сказала:

— Госпожа Нитта, я нахожусь в очень сложном положении. Дело в том, что я прекрасно помню, что говорила мне Мамеха.

— Конечно, вы помните, — сказала Мама. — Мамеха помнит по-своему, я по-своему. Нам нужна третья сторона, и, к счастью, она у нас есть, хотя Саюри была совсем девочкой в то время, и вряд ли она помнит какие-то цифры.

— Уверена, у нее превосходная память, — сказала госпожа Окада. — Но она же, как дочь окейи, является заинтересованной стороной.

— Да, — заговорила, наконец, Мамеха, — но она также честная девушка. Я готова согласиться с ее ответом и, надеюсь, госпожа Нитта тоже.

— Конечно, соглашусь, — сказала Мама и отложила свою трубку. — Ну, теперь говори, Саюри.

Если бы у меня был выбор, прыгать ли мне снова с крыши и ломать руку, как в детстве, или сидеть в этой комнате и думать над ответом на вопрос, заданный мне, я бы выбрала первое и полезла по лестнице на крышу. Из всех женщин в Джионе Мамеха и Мама больше, чем кто-либо, влияли на мою жизнь, и, совершенно очевидно, одна из них останется недовольной. Я не сомневалась относительно того, что является правдой, но, с другой стороны, мне предстояло жить с Мамой в окейе. Хотя Мамеха сделала для меня столько, сколько никто в Джионе, и я вряд ли смогла бы вредить ей.

— Итак, говори, — сказала мне Мама.

— Насколько я помню, Мамеха получила половину оплаты, но вы согласились заплатить ей двойную цену в конце. Извините, Мама, но я так помню.

После продолжительной паузы Мама сказала:

— Я не так молода, как ты. Это не первый раз, когда меня подводит память.

— У нас у всех бывают такого рода проблемы время от времени, — заметила госпожа Окада. — А что, госпожа Нитта, вы имели в виду, предлагая Мамехе дополнительные десять процентов? Думаю, вы говорили о десяти процентах сверх двойной оплаты, изначально предложенной ей.

— Если бы я только могла, — сказала Мама.

— Но вы предложили это только минуту назад. Вы же не могли за минуту изменить свое решение?

Госпожа Окада уже не смотрела в стол, а устремила взгляд на Маму. После долгой паузы она сказала:

— Давайте пока оставим этот разговор. В любом случае, мы много сделали для одного дня. Почему бы нам не встретиться в другой раз и не определиться с окончательной цифрой.

Мама кивнула в знак согласия и поблагодарила обеих за приход.

— Уверена, вы довольны, — сказала ей госпожа Окада, убирая свою бухгалтерскую книгу, — что у Саюри скоро появится данна. И это уже в восемнадцать лет! В столь раннем возрасте сделать такой важный шаг...

— У Мамехи данна появился в этом же возрасте, — заметила Мама.

— Многие девушки в восемнадцать лет слишком молоды, — сказала Мамеха, — но в случае с Саюри, думаю, госпожа Нитта приняла правильное решение.

Мама на какое-то время взяла в рот трубку, глядя на сидящую напротив Мамеху.

— Советую вам, Мамеха-сан, — сказала она, — обучить Саюри игре глазами.