минут и утолил жажду водой из ручья. Затем прикорнул в тени дерева и с чистой совестью продрых несколько часов.

И проснулся, когда солнце уже было готово нырнуть за край горизонта. Я сразу же двинулся сквозь заросли в сторону дома Кирби, покуда не оказался совсем рядом с коровьим загоном, где увидел Кейт. Девушка доила корову. Я спросил у нее, остался ли кто сейчас в доме.

— Никого, кроме меня, — ответила она. — А ежели вы про сейчас, так и меня там нету. Потому как сейчас я здесь с вами разговариваю. Ни папашу, ни дядюшку нигде не видать; оба ушли сразу после обеда и словно в воду канули. Неужто ваш план все-таки сработал?

— А как же еще? — самодовольно усмехнулся я. — Дядюшка Чардаш счас лакает кукурузное пойло у Джоэля и будет лакать его аж до полуночи, а твой папаша, вне всякого сомнения, уже летит на всех парах по направлению к Волчьему каньону! Так что заканчивай побыстрей все свои домашние дела, чисти перышки и готовься к побегу. Но света в комнате все же не зажигай! Очень даже возможно, что мой братец попросил кого-нибудь из родичей залечь в зарослях и наблюдать за домом — ведь старина Бакнер с самого рождения отличался ужасно мелочной подозрительностью! А нам совсем не с руки омрачать родственным кровопролитием самый светлый день в твоей жизни. Как только я услышу, что Гарри подъезжает на коляске, сразу прибегу за тобой. Да, кстати! Ежели вдруг услышишь в доме слегка необычные звуки, не пугайся. Они будут всего-навсего означать, что я тащу Джошуа на второй этаж по вашей роскошной лестнице.

— Но ведь ежели эта тварь вдруг заревет, то все мертвецы на сто миль вокруг разом восстанут из могил! — попробовала возразить Кейт.

— Не заревет, — уверенно произнес я. — Он недавно нажрался до отвала. Теперь его несколько часов из пушки не разбудишь. А потому дядюшка Чадраш так ничегошеньки и не заподозрит, покуда не зажжет свечу, чтобы залезть в постель. Ну а ежели старик надрызгается так, что даже свечу зажечь не сумеет и просто рухнет не раздеваясь в темноте на кровать, тогда он проснется через пару часов, чтобы хлебнуть глоточек холодной воды. Так или иначе, но где-то между полуночью и рассветом он обязательно увидит Джошуа. Нам остается только надеяться, что эта встреча не повлечет за собой фатального исхода! Ну да ладно. Теперь ступай в дом и будь наготове!

Я вернулся к фургону, где поджарил себе еще капельку оленины, слегка скрасив свой скудный ужин корзинкой кукурузных лепешек, дюжиной яиц и галлоном сливок, которые дала мне Кейт. Быстро покончив с этой легкой закуской, я запряг мулов в фургон, снова погрузил туда Джошуа и, едва стемнело, медленно и осторожно тронулся по дороге к дому Кирби. Поставив повозку позади корраля, я привязал мулов, взял Джошуа на руки, втащил его в темный тихий дом и начал осторожно подниматься с ним по лестнице. Я слышал, как Кейт весело копошится в своей комнате, но, кроме нее, в доме действительно никого не было.

В доме Бакнера Кирби наверх вела самая настоящая лестница с широкими ступенями, вроде тех, какие обычно устраивают лишь в таких больших городах, как Орлиное Перо или, скажем, Вашингтон. Большинство же обитателей долины Медвежьего Ручья и близлежащих окрестностей издавна привыкло скромно довольствоваться простой приставной лестницей да люком в потолке, а потому некоторые из них поговаривали, что Кирби рано или поздно навлечет на себя гнев Божий, потому как бессовестно потакает своей тщеславной, греховной и срамной страстишке: любви к ничем не оправданной роскоши. Но все же скрепя сердце я вынужден честно признать: втаскивать связанного осла на второй этаж по такой вот лестнице куда как легче, нежели чем по приставной.

Джошуа проснулся, приоткрыл один глаз и с укором взглянул на меня. Но ни реветь, ни лягаться он явно не собирался. Мне кажется, его вообще очень мало интересовало, что же такое вокруг делается; разумеется, только до тех пор, покуда происходящее не требовало от него никаких личных усилий. Я распутал ему ноги, один конец веревки завязал у него на шее, а другой примотал прямо к изголовью койки дядюшки, после чего вручил ослу шляпу, которую обнаружил на вешалке. Надо же бедняге чего-нибудь пожевать, покуда он снова не погрузится в сон. Я был уверен, что мне не придется долго ждать, когда Джошуа соизволит вновь заснуть. Так оно и вышло.

Затем я осторожно спустился по лестнице и снова услышал как Кейт возится в своей комнатушке. Но поскольку до появления Гарри еще оставалось время, я вышел наружу, свернул за угол присел прямо на землю около кораля, прислонился спиной к изгороди и, как я теперь понимаю, малость задремал Что поделаешь: любой, кто хоть недолго имел дело с Джошуа, быстро приобретал стойкую привычку засыпать где и когда попало.

Разбудил меня грохот колес проезжавшей по мосту над ручьем коляски. То оказался Гарри — раздираемый страхами и сомнениями, но тем не менее твердо намеренный предъявить права на свою возлюбленную. Луна еще не взошла, но над вершинами деревьев, покрывавших гряду холмов на востоке, уже разлилось мягкое серебристое сияние.

Я встряхнулся, вскочил на ноги, быстро и неслышно — ведь, несмотря на свои размеры, я, ежели захочу, могу ступать по земле мягче, чем любой кугуар, — подбежал к окну Кейт и тихонько позвал:

— Кейт! Кейт, ты готова?

— Готова! — прошептала она в ответ дрожащим голосом. — Не кричи так громко, дядя Брекенридж! Всю округу перебудишь!

— Но ведь нам совершенно нечего бояться! — удивился я, но тоже перешел на шепот, лишь бы успокоить девушку. — Твой папаша, как я полагаю, сейчас как раз добрался до Волчьего каньона, и в доме никого, кроме нас, нету. К тому же я все время сидел в засаде около кораля, очень внимательно следя за происходящим!

— Как же, как же! — презрительно фыркнула Кейт. — Конечно, сидел в засаде! А разве не твои шаги я совсем недавно слышала в большой комнате?

— Тебе почудилось! — уверил я девушку. — Ну давай же, поторопись! Гарри с повозкой уже совсем рядом!

— Сейчас! Вот только прихвачу еще несколько вещичек! — прошептала она, снова принимаясь что-то искать на ощупь в темноте.

Таковы все женщины, скажу я вам. Будь у них на сборы даже целая вечность, они все равно найдут себе еще какое-нибудь занятие в самую последнюю минуту!

Я продолжал терпеливо ждать, стоя у окна, а Гарри с разгону проскочил мимо дома ярдов на пятьдесят, остановился, привязал своих лошадок к дереву и быстро вернулся, осторожно ступая по земле. Его лицо показалось мне ужасно бледным при свете звезд.

— Иди же наконец! — сказал я Кейт. — Иди, он уже ждет тебя у дверей! Хотя нет, погоди! — вдруг насторожился я.

Потому как именно в этот момент Гарри метнулся прочь с дороги, одним махом перепрыгнул изгородь и оказался рядом со мной у окна. Бедняга трясся, что твой осиновый листок.

— Кто-то идет по дороге! — пролепетал он. — Пешком! И в нашу сторону!

— Отец! — в ужасе выдохнула Кейт. Они с Гарри буквально до судорог боялись старика, а потому перешептывались так тихо, что даже индеец ничего не расслышал бы с расстояния более чем в три ярда.

— Бросьте! — Я также невольно понизил голос. — Такого просто не может быть! Он в Волчьем каньоне. А сюда топает дядюшка Полях, в надежде проспаться после очередной пьянки. Правда, он почему-то явился гораздо раньше, чем я рассчитывал, но это неважно. Он ничуть не помешает, хотя нам все же следует поторопиться. Ну же, Кейт! Давай сюда свою сумку. Вот так! Счас я помогу тебе выбраться через окно. Отлично! Теперь — проваливайте