ветра, превращаясь в змеиную.

— Бей, Кулл! — крикнул пикт. — Здесь все — слуги Змея!

Все, что было потом, слилось в сплошной кровавый вихрь. Кулл увидел, что знакомые лица тают, обнажая кошмарные морды рептилий. Они лавиной обрушились на царя. Разум Кулла отказывался воспринимать происходящее, но тренированные мышцы воина действовали помимо воли хозяина. Мечи взметнулись вверх, и атака захлебнулась в потоках крови. Монстры напирали, готовые пожертвовать жизнью ради уничтожения царя. Их страшные морды тянулись к нему, лишенные век глаза сверкали лютой ненавистью. В воздухе разливался ужасный смрад — запах змей, знакомый Куллу по скитаниям в джунглях Кулл не чувствовал ран, хотя его уже несколько раз задели мечом и стилетом. Он был в своей стихии. Правда, таких противников ему до сих пор встречать не приходилось, но они были живыми, в их жилах текла кровь, которую он мог пролить, они умирали, если меч пробивал их тела. Выпад, удар, меч на себя, поворот… И все же Кулл, несомненно, погиб бы, если бы рядом с ним не было человека, который защищал его спину. Царь словно сошел с ума. Он даже не пытался отбивать удары, рвался вперед, обуреваемый единственным желанием: убивать, убивать, убивать! Кулл, в совершенстве владеющий мечом, казалось, напрочь забыл об искусстве фехтования, видимо, какая-то струна лопнула в его душе, оставив одну лишь примитивную жажду крови. Каждый удар его меча сбивал с ног врага, но они толпой клубились вокруг — и раз за разом Брул принимал на себя нацеленные на царя удары, поражая противника меткими выпадами снизу. Кулл торжествующе захохотал. Страшные хари кружились вокруг него в алом тумане. Он почувствовал, что острие стилета проникает в мышцы его руки, и с размаха опустил меч на голову врага, разрубая его почти напополам. Затем туман рассеялся, и Кулл увидел пикта, стоявшего рядом с ним над горой мертвых тел.

— Боги, что это была за битва! — сказал Брул, протирая залитые кровью глаза. — Если бы они умели владеть мечом, мы, Кулл, легли бы здесь мертвыми. К счастью, эти жрецы понятия не имеют о военном искусстве. Убивать их было легче, чем кого-либо другого. И все же, будь их чуть больше, дело обернулось бы иначе.

Кулл кивнул головой, соглашаясь. Бешеное исступление боя покинуло его, оставив безмерную усталость. Из глубоких ран на груди, плечах, руках и ногах текла кровь. Брул, сам весь в крови, с беспокойством смотрел на царя.

— Господин, давай позволим женщинам перевязать твои раны,

Кулл отстранил его властным жестом.

— Прежде чем уйти отсюда, надо внимательно все осмотреть. Но ты можешь идти. Я прикажу, чтобы тебе оказали необходимую помощь.

Пикт невесело рассмеялся.

— Твои раны опаснее… — начал он и оборвал фразу, пораженный внезапно пришедшей ему в голову мыслью. — О боги! Ведь это вовсе не зал Совета!

Кулл оглядел комнату, чувствуя, что с глаз спадает очередная пелена.

— Нет, это не зал Совета, это та самая комната, в которой погиб Эаллал, прозванная проклятой, она с тех пор стояла опечатанной…

— Им все-таки удалось обмануть нас! — крикнул взбешенный Брул, пиная ногами тела, лежащие на полу. — Мы, словно бараны, влезли в их ловушку!

— Итак, перед нами снова их колдовские штучки, — сказал Кулл. — Если в Царском Совете Валузии остались еще настоящие люди, они сидят сейчас в подлинном Зале Совета. Поспешим туда!

Оставив позади заполненную трупами проклятую комнату, они пробежали по пустым коридорам и остановились под дверью Зала Совета. Кулл вздрогнул. Из-за двери доносился голос — его собственный голос! Царь дрогнувшей рукой раздвинул портьеры и заглянул внутрь. Там сидели члены Совета, неотличимые от тех, которых они только что на пару с Брулом отправили на тот свет, а на возвышении стоял… Кулл, царь Валузии.

— Я схожу с ума, — шепнул сам себе Кулл. — Я — Кулл?. Это я здесь или Кулл — тот, а я всего лишь отражение чьей-то блуждающей мысли?

Брул схватил его за плечо и резко встряхнул, приводя в чувство.

— Что с тобой? Тебя еще удивляет подобное после всего того, что мы пережили? Ты что, не видишь, что это — настоящие люди, а на возвышении человек-змея в твоем облике? Эта тварь собирается править страной вместо тебя. Убей его, иначе мы погибнем. Алые Убийцы, настоящие, стоят за ним, и кроме тебя никто не сможет до него добраться. Но поторопись!

Кулл стряхнул с себя оцепенение и поднял голову прежним гордым движением. Он глубоко вдохнул воздух, словно пловец перед прыжком в воду, и тигриным прыжком взлетел на возвышение. Брул был прав. Там стояли Алые Убийцы, их реакция оттачивалась специальными упражнениями и была быстрее мысли. Любой другой, напавший на узурпатора, погиб бы, не успев к нему прикоснуться. Но появление царя, как две капли похожего на того, который стоял на возвышении, сбило их с толку. Замешательство длилось едва ли мгновение, но этого оказалось достаточно. Тот, второй, попытался выхватить меч, но едва успел дотянуться до рукояти, когда меч Кулла пронзил его грудь, и монстр, которого все вокруг принимали за своего властелина, рухнул наземь.

— Остановитесь! — Кулл повелительно поднял руку, успокаивая сидящих в зале, и показал на труп, лежавший у его ног. Все отшатнулись в ужасе, ибо именно в этот момент лицо Кулла на нем начало исчезать, открыв отвратительную морду чудовища. В зале появился Брул, одновременно с ним, но через другую дверь вошел Ка-ну, оба пожали окровавленную руку царя.

— Граждане Валузии! Вы все видели своими глазами. Вот настоящий Кулл, величайший из царей, когда-либо властвовавших в Валузии. Могуществу Змея пришел конец. Приказывай, государь!

— Поднимите эту падаль! — сказал Кулл, и гвардейцы повиновались приказу. — А теперь ступайте за мной.

Все направились к проклятой комнате. Обеспокоенный Брул хотел поддержать царя, но тот оттолкнул его руку. Кулл истекал кровью, каждый шаг давался ему с трудом. Вот, наконец, дверь. Царь хрипло захохотал, услышав испуганные возгласы спутников. По его приказу гвардейцы сбросили свою ужасную ношу на груду остальных тел, затем царь жестом приказал всем им удалиться и закрыл дверь. Он боролся с головокружением, белые удивленные лица вокруг него тонули в багровой мгле, кровь струйками стекала по телу. Кулл знал, что если не сумеет сделать то, что задумал, не сделает этого больше никогда.

Скрежетнул меч, выползающий из ножен.

— Брул, где ты?

— Я здесь, государь, — лицо пикта появилось перед глазами, но голос звучал так слабо, что казалось — между ними сотни миль и сотни лет.

— Помни о нашей клятве. А теперь прикажи им отойти.

Кулл левой рукой отстранил стоявших вплотную к ним советников и поднял меч. Вложив в удар всю оставшуюся в мышцах силу, он по рукоятку наискосок вогнал его в дверь, намертво пригвоздив ее к косяку.

— Да будет эта комната теперь проклята вдвойне. Пусть эти гниющие трупы остаются в ней навеки как символ неминуемого поражения Змея. Я клянусь, что буду преследовать людей-змей на всех материках и океанах, пока не уничтожу последнего, и Добро, наконец, победит Зло. В этом клянусь вам я… Кулл… царь… Валузии…

Колени под ним подогнулись, и лица обступивших его придворных закружились в сумасшедшем танце.