немедля рвануть подальше от деревеньки с ее скучным однообразием примитивной патриархальной жизни.

Тем более, что теперь у него появился хороший напарник, а на охоте это первое дело – есть благодарный слушатель, для которого можно травить охотничьи байки возле костра хоть всю ночь. И который тоже не прочь языком потрепаться – есть у него и такая слабость.

Я взял удочки, которые, как и все в избе, были в идеальном состоянии, и направился к озеру, на свое излюбленное место. Идти мне было всего ничего – вдоль берега, метров сто. За мною топал и приунывший Зосима, отравляя упоительно вкусный утренний воздух, освеженный грозой, дымом своих дешевых сигарет.

– А это откуда? – спросил я удивленно, показывая на новенькие мостки и красивую беседку с резными колоннами и крышей, покрытой импортными финским материалом. – Неужели черноризец со товарищи для общества потрудились?

– Хе-хе… – хохотнул Зосима и выпустил клуб дыма. – Ента твои «крестники» постарались.

– Не понял… Ты о ком?

– Забыл… – Зосима снова ухмыльнулся. – Ну тот, белобрысенький. И его приятели. Что тогда с электрической удочкой сюда приезжали…

– Лагин!? – Моему удивлению не было предела.

Это же надо так перевоспитаться! Похоже, у меня есть задатки великого педагога. Перековать отмороженного Чижа (это была кличка местного авторитета Лагина) – не фунт изюма скушать.

– Год назад приехали и очень вежливо попросили у меня разрешения поставить здесь беседку, мостки и мангал… вон там, видишь? Грят, чтобы иногда приезжать сюда на отдых. Порядок и чистоту гарантировали. А я что? Пусть их. Озеро-то не частное.

«Мое озеро! – рявкнул где-то в глубине моей сильно очерствевшей в городе души злостный частник. – Ишь чего захотели… покусились на самое заветное. Мечту мою испохабили… Козлы!».

– Ну и как, держат слово? – спросил я ревниво.

– А то… Все чин чинарем. Ведут себя вежливо, тихо, рыбу ловят только с мостков и никаких электрических удочек. Да и зачем она тут нужна? У нас здеси рыбы – завались. Зимой из проруби одни головы рыбьи торчат, воды не наберешь; дышат карасики.

– Что ж, если так… Не жалко…

– Ага, и я так подумал. Между прочим, после того, как они здесь появились, другим путь сюда стал заказан. Кроме них – никого. И это, подарки мне привозят… кхе-кхе… – Зосима понял, что проговорился, и смущенно отвел глаза в сторону.

– Никак, водочку?… – догадался я без особого труда.

– Дык, это… понятное дело. И закуску.

– Купили тебя… – Я сокрушенно покачал головой. – Как пацана, на дешевке.

– Зачем ты так… – Зосима неловко переминался с ноги на ногу. – Кстати, они тебе привет тебе передавали.

– Премного благодарны, – буркнул я, разбираясь со снастью.

– Уважают они тебя, – не отставал Зосима. – Сказали, что если тебе не понравится их самодеятельность, – указал он кивком головы на беседку, – уберут все немедленно.

– Пусть все будет, как есть, – сказал я, немного оттаивая. – Беседка дело хорошее. Не говоря уже о мостках. Добротно сделано, на совесть.

В этот момент я подумал, что в конечном итоге нам с Зосимой никто не запретит засесть в беседке, когда будет непогода, и отдыхать в свое полное удовольствие, любуясь озером и наслаждаясь дружеской беседой под шум дождевых капель. Это, знаете ли, здорово успокаивает.

Рыбалка, прямо скажем, удалась на славу. Наверное, рыба здорово по мне соскучилась, потому что едва не устраивала драку за право проглотить наживку и сесть на крючок.

Только Зосима, который пристроился рядом со мной, на мостках, был недоволен.

– Не к добру это… – бубнил он встревожено, наблюдая за тем, как я едва успеваю снимать свою добычу с крючков. – Ох, не к добру…

Я ловил на три удочки.

– Не каркай, – отвечал я, довольно ухмыляясь. – Все путем…

Моя азартная душа буквально пела – как здорово! Погода – блеск, озеро – как слиток серебра, от которого я отхватывал маленькие живые кусочки, а леса вокруг – словно занавес огромного театра под открытым небом, готовый в любой момент подняться, чтобы я мог насладиться новой оригинальной постановкой.

Ах ты, боже мой…

Уху мы сварганили прямо здесь, на специально оборудованной Лагиным-Чижом площадке, где находился и явно сделанный по спецзаказу добротный чугунный мангал – такой тяжелый, что с места не сдвинуть. Его что, трактором сюда волокли?

Поставив на костер (от которого осталась лишь кучка жарких углей) нанизанных на шампуры, выпотрошенных и очищенных от чешуи жирных карасиков, чтобы приготовить второе блюдо, я сказал, поднимая рюмку: