Я потягивала свое шампанское. Какое неприятное стечение обстоятельств. Раз в жизни человек собрался себя убить и...

Может, мне просто крикнуть: «А, вон же он!» – выбежать в фойе и свалить в свой номер прежде, чем Оле поймет, в чем дело. Это был единственный способ убежать от него, который мне пришла в голову.

Я посмотрела на стеклянную дверь. В фойе торчала целая группа японцев. Отличный повод. Мне жутко хотелось выбраться из бара.

– А, вон же... – начала я, но тут Оле разрыдался. Он положил голову мне на плечо и стал плакать. Официант поставил перед нами стакан с виски и окинул меня сочувственным взглядом.

– Вот дерьмо... – сказала я.

– Да-а-а, та-ак впо-о-олне можно выразиться, – всхлипывая, произнес Оле. Какое-то время я не мешала ему плакать. Но, почувствовав, что мое платье промокло от слез, и ощутив на коже соленую влагу, я мягко отодвинула от себя Оле.

– Ну-ну, – сказала я. – Все не так уж плохо. По данным статистики, шестьдесят процентов женщин изменяют своим мужьям. А семьдесят процентов мужчин изменяют своим женам.

Оле засопел:

– Я не думал, что попаду в число тех, кому изменяют. Я всегда полагал, что у нас с Миа нечто особенное.

– Но это так. Несмотря на...

– Ты думаешь? Вот что я тебе скажу. Это продолжается уже несколько лет. Она уже не первый год мне изменяет, теперь я в этом абсолютно уверен. А я-то, дурак, совершенно ничего не замечал. И дальше продолжал бы в том же духе, если бы вчера не вышел на пробежку к Ахенскому пруду и не встретил случайно коллегу Миа.

– Да-да, все эти совпадения, – сказала я.

– Действительно, обычно я бегаю в Штадт-парке, – откликнулся Оле. – Ну, как бы там ни было, мы очень мило пообщались с коллегой Миа, и из нашего разговора выяснилось, что эта самая коллега ничего не знает ни о каких курсах повышения квалификации в Штутгарте. Она думала, что мы с Миа месяц назад ездили в Париж.

– Что, серьезно? Вы ничего об этом не рассказывали. – Да потому что мы не были ни в каком Париже! – заорал Оле. – Тогда Миа была на курсах повышения квалификации, а я оставался один дома. Прости, я не хотел на тебя кричать.

– Ничего. Так, значит, она была не в Париже, а на курсах повышения квалификации?

– Нет! Ты что, не понимаешь? Она врет мне и всем остальным без зазрения совести. Им она говорит, что со мной в Париже, а мне – что на курсах повышения квалификации. А на самом деле...

– Ах, вот оно что...

– Ну, в общем, я остался дома и притворился, что ничего не знаю. Тогда я и, правда, ничего не знал. Я думал, может, эта самая коллега просто болтает зря или перепутала что-то и все это вполне безобидно... Но сегодня утром Миа уехала в Штутгарт на курсы повышения квалификации. И я отправился за ней.

– В Штутгарт?

– Нет! – опять завопил Оле. Бизнесмены с любопытством на нас взглянули. Оле пришлось понизить голос. – Всею лишь до ближайшей стоянки. Там она оставила машину и пошла за покупками. Купила нижнее белье! Темно-красное!

– Хм-хм, – сказала я. – И ты все время за ней следил?

Оле кивнул:

– Да, я следил за своей женой, как жалкий второсортный частный детектив. В торговом центре, в отделе нижнего белья, мне пришлось нырнуть за полки с бюстгальтерами. Остальные покупатели подумали, что я извращенец.

– Наверное, – автоматически выдала я. – То есть, я хотела сказать, ну что ты!

– Мой кабинет сегодня был закрыт целый день, – продолжал Оле. – Моим помощницам пришлось все утро звонить пациентам, чтобы отменить все назначенные на сегодня визиты. Потому что доктору нужно было шпионить за собственной женой. На чем я остановился?

– Что было после того, как Миа купила нижнее белье?

– Она прошлась по бутикам с неподдельным интересом, и я уж было решил, что она придумала всю эту историю с повышением квалификации, чтобы спокойно прошвырнуться по магазинам. Но потом в кафе на Эренштрассе она встретилась с этим мужиком.

– Вот с этим, с которым она была только что?

– Ну, естественно, с этим, – вздохнул Оле. – Он тут же принялся облизывать своим языком ее шею, даже не оставив мне времени подумать, не один ли это из тех кузенов, с которыми я не знаком.

– А потом?

– О, это было отвратительно. Они, держась за ручку, добежали до ближайшей стоянки такси и взяли машину до этого отеля.

– А почему они не взяли ее машину? – спросила я. – Или его?

– Понятия не имею. – Оле бросил на меня сердитый взгляд. – Это никакой роли не играет.

Я думаю, они так сильно друг друга жаждали, что не хотели терять время и стали друг друга щупать уже в такси. К тому же от Эренштрассе досюда расстояние приличное, и, может быть, они просто испугались, что их увидят. Как бы там ни было, они поехали на такси в этот отель. Ты знаешь, сколько здесь стоит ночь? Я кивнула.

– Надеюсь, этот подонок хоть сам заплатит, – возмущался Оле. – А то нижнее белье и так дорого.

– А как тебе удалось проследить за такси? – спросила я.

– На другом такси. Я был в шоке и плохо соображал, что делаю.

– А вот таксист уж точно обрадовался, – предположила я. – «Поезжайте вон за той машиной»... Он наверняка много лет ждал подобного момента.

– И я дал ему десять евро чаевых. Миа с этим типом сняли номер и проторчали там все время после обеда и до самого вечера. Я был просто сам не свой. Не знал, что мне делать.

– Это я могу понять.

– И я сел в баре и стал ждать. Не знаю, чего я хотел добиться, но в голове у меня не прояснилось. Потом эти двое все-таки вышли сюда. Я весь сжался в углу, хотя они все равно смотрели только друг на друга. И она все время так странно хихикала.

– Может, в носу у нее было щекотно от его языка, – предположила я.

– А потом вошла ты. – Оле поднял глаза. – Как ангел в этом красном платье. Я подумал: ну вот, у меня начались галлюцинации! Но, с другой

стороны, я испытал облегчение. Честно, не знаю, что я делал бы, если бы ты не пришла. Скорее всего, подошел бы к этому типу и начистил ему морду.

– Да нет, навряд ли. Я так не думаю.

– Вот и я так не думаю, – сказал Оле и весь поник. – Я трусливо забился в угол и еще дыхание задержал, чтобы меня не заметили. Ужас. Ну что я за тряпка!

– Ты не тряпка. Ты просто в шоке.

– Да-да, конечно. Слава богу, что ты теперь здесь. – Оле вытер слезы. – Господи, как же это больно! Серьезно! Слушай, ты радуешься прекрасному вечеру, а я тут ною. Ты не думай – мне стыдно. Мне правда жаль.