BA-Potsdam, NS 31/30, Bl. 143.

Ibid., NS 31/43, Bl. 29.

von zur Muhlen, P. S. 111–112.

BA-Potsdam, NS 31/35, Bl. 66.

Ibid., NS 31/38, Bl. 3–5.

А. Темир, например, преподавал татарский язык в Берлинском университете в зимнем семестре 1941/1942 г. и читал курсы: «Введение в татарский язык», «Татарская грамматика» и «Чтение татарских текстов на латинском и русском шрифтах» общим объемом 10 учебных часов в неделю. Через год, в зимний семестр 1942/1943 г., в университетских планах он упоминается лишь как преподаватель, который не имел нагрузки. Но уже в зимнем семестре 1943/1944 г. он вновь вел курсы «Введение в татарский язык» (4 часа) и «Татарский язык для продвинувшихся студентов» (3 часа в неделю). После отъезда А. Темира в Турцию с весны 1944 г. его заменил доктор Н. Поппе. (Friedrich-Wilhelm-Universitat zu Berlin. Personal- und Vorlesunsverzeichnis. Wintersemester 1941/1942. Berlin, 1941. S. 239; Trimester, 1941. S. 234; Sommersemester, 1942. S. 112; Wintersemester 1942/1943. S. 47; Wintersemester 1943/1944. S. 120).

BA-Zehlendorf, Personalakten Abdul Raschid Malak (без указания листов).

Мустафин P. A. По следам оборванной песни. С. 131–133.

Карчевский Ю. В., Лешкин Н. И. Указ. соч. С. 52–54.

О Т. Давлетшине см.: Давлетшин Т. Автобиография // Татарстан. 1991. № 11. С. 65–70; Сэхапов Э. Мюнхен институты профессоры // Йортэ безне язмышлар. Казан, 1992. 173—181 б.

von zur Muhlen, P. S. 97. Эта история несколько иначе интерпретируется Ю. Карчевским и Н. Лешкиным. По их мнению, Унглаубе изначально имел директиву вообще не создавать отдельное татарское представительство, а придать его ранее созданному Туркестанскому комитету на правах отдела. Это вызвало бурную реакцию протеста со стороны татарских и башкирских националистов, и после жарких споров они предложили компромиссное решение: 1. Принять линию на объединение Туркестанского комитета с башкирами и татарами при условии замены Вели Каюм-хана Заки Валидовым на посту президента. 2. Сформировать единый мусульманский легион. Но это решение идель-уральцев не нашло понимания у туркестанцев. И тогда Ахмет Темир с подачи Заки Валиди начал искать поддержки у казахов, возглавляемых Карисом Канатбаем и стремившихся устранить Каюм-хана. Такие политические игры рассердили ответственных немецких чиновников — из Германии был вначале выдворен Ахмед-Заки Валиди, а затем и Ахмет Темир. См.: Карчевский Ю., Легикин Н. Указ. соч. С. 55–60. Документальных данных, подтверждающих или опровергающих подобную интерпретацию, обнаружить не удалось.

Об этом сообщала П. фон цур Мюлену вдова профессора фон Менде — Каролин фон Менде — в письме от 10 декабря 1971 г., называя А. Темира «непростым, своенравным и легко ранимым человеком», которого все очень любили, но с которым в роли руководителя, вероятно, было бы гораздо больше сложностей, чем с Шафи Алмасом. Копия этого письма была любезно предоставлена мне доктором П. фон цур Мюленом. В воспоминаниях X. Унглаубе также отмечалось, что Темир был «закрытым человеком, и между нами не было чисто человеческого контакта. Он был вежлив и предупредителен и делал вид, что я являюсь в посредничестве самым важным человеком, но на самом деле он не находил нужным обсуждать со мной проблемы» (Unglaube, H. Erinnerungen. S. 11).