ненавистью.

– Ты только женщина, Фиона, и обладаешь всеми женскими слабостями. Хотя я не виню тебя за то, что ты покорилась норманну, я не могу принять его в качестве своего властителя. Его люди и наш народ – враги, и так будет всегда. Пусть ты и отказалась от мести, но я никогда не забуду тех, кто пал от рук этих негодяев.

Фиона уже собралась ответить, но ее опередил Даг.

– Хорошенько обдумай слова своей принцессы, парень, и пойми, что я тоже поддерживаю ее. Пусть ты не желаешь меня в качестве своего господина, но я уже пришел сюда, и вы нуждаетесь во мне. Вам нужны сильные мужские руки, чтобы вновь отстроить крепость и засеять ваши поля; но еще важнее то, что вам не выжить без защитников. Северные страны полны людей, всегда готовых на грабежи и разбой, и от них до тучных полей вашей страны всего несколько дней бега драккара. Без моих людей, которые станут охранять вас, Дунсхеан вскоре снова будет разграблен. Последний набег возглавил мой брат, и он был достаточно щедр, чтобы оставить вам ваши запасы зерна и не тронуть ваши стада. Другие норманны, которые нападут на этот поселок, вряд ли будут обладать его великодушием. Они убьют здесь все живое, сожгут дома, уничтожат то, что растет на полях. Без сильного предводителя будущее Дунсхеана будет исчисляться в лучшем случае месяцами.

Мрачные пророчества Дага были встречены негромким ропотом; Фиона поняла, что собравшиеся вспоминали страшную ночь, ставшую светлой как день от пламени пожара. Она затаила дыхание, гадая, каким может быть их ответ. Поверят ли они ее словам и словам Дага?

– С тем, что ты говоришь, трудно спорить, – снова выступил вперед Дермот, – но наша сегодняшняя слабость – дело рук твоего народа. Почему мы должны верить тебе?

В ответ Даг лишь пожал своими широкими плечами.

– У вас нет выбора.

– Зато есть Сивни Длиннобородый, – злобно выкрикнул Дермот. – Он обещал отстроить крепость и взять нас под свою защиту.

– Ну и где же он? – Даг обвел взглядом собравшихся, словно отыскивая отсутствующего ирландского властителя. – Почему я не вижу этого отважного героя, пришедшего к вам на помощь? Здесь только горсточка испуганных женщин да подростков, которым еще предстоит стать мужчинами.

Даже при свете факела Фиона заметила, как налились кровью глаза Дермота. Она хотела предупредить Дага о болезненной гордости своего сводного брата, но боялась сделать это на виду у всех. У нее не было сомнений в том, что женщины признают Дага своим повелителем, но в отношении молодых людей она не испытывала такой же уверенности. Больше всего ее беспокоил высокомерный, упрямый Дермот.

– Сивни еще придет, – мрачно предрек юноша. – Он был помолвлен с принцессой еще до того, как ее похитили, и он считает, что все осталось в силе. Он убьет вас всех и сделает Фиону своей королевой!

В ответ на это Даг только усмехался, однако Фиона почувствовала, как по ее спине пробежал холод. Сивни был способен еще и не на такое.

Неожиданно вперед выступила женщина с длинными темными волосами.

– Сиобхан!

Женщина важно кивнула.

– Да, девочка, это я. Теперь я заняла место, принадлежащее мне по праву. Когда христианский священник погиб в пожаре, люди Дунсхеана вспомнили предсказания, сделанные мною много лет назад: тогда я предупреждала их, что правление Доналла принесет им только горе и страдания.

Она подошла к Дагу и внимательно вгляделась в его лицо.

– Это тот самый человек, жизнь которому ты спасла? – спросила она так, чтобы эти слова расслышала только Фиона.

– Да, это он.

Сиобхан снова пристально посмотрела на Дага.

– Ты обязан жизнью этой женщине, норманн. Признаешь ли ты этот свой долг перед ней?

Даг улыбнулся, продемонстрировав два ряда крепких белых зубов.

– Я обязан Фионе дважды. По дороге сюда она снова спасла мне жизнь.

Сиобхан мелодично рассмеялась.

– Мне нравится этот воин, – громко произнесла она. – Он не настолько высокомерен, чтобы забыть, чем обязан женщине. Думаю, он предлагает нам честное соглашение.

– Но он наш враг! – воскликнул Дермот, его ломкий мальчишеский голос дрожал от ярости.

Сиобхан медленно повернулась к нему.

– В течение жизней сотен поколений завоеватели приходили в Ирландию. Они грабили эту страну, а затем селились в ней, и в конце концов, наша земля делала и их своими детьми. Если Фиона носит в себе сына этого викинга, то он будет не просто наполовину норвежцем, наполовину ирландцем, но исключительно ирландцем. Такова мощь нашей земли.

Она снова взглянула на Дага.

– А ты готов, воин, покориться духам Ирландии?

Даг почувствовал, как где-то в груди его шевельнулось сомнение. Когда он посмотрел в серые глаза пророчицы, ему показалось, что сила земли Ирландии наполняет его, притягивая к себе, словно магнит железо. Он боялся этого момента с того самого дня, когда поставил ногу на землю малознакомого, населенного духами острова. Хватит ли у него смелости оставить свою прошлую жизнь и без колебаний взглянуть в будущее?

Даг перевел взгляд на Фиону, вспоминая, как когда-то боялся ее, боялся той тяги и того желания,