в которой он оказался четко за спиной у сидящей за барной стойкой дамы, затем круто, но плавно повернулся на девяносто градусов и мягким кошачьим шагом приблизился к аппетитной округлости бедер, обернутых переливающейся бирюзовой тканью, которая затем, идя вверх, изящной синусоидой делала абрис контуров спины, покрытой на этот раз уже только безупречно ровным золотистым загаром. Надо заметить, что Олег находился сейчас не просто в отличном настроении, он испытывал состояние того удовлетворения, вдохновения и подъема, которое так хорошо знакомо каждому, кто хоть раз, сумев успешно смоделировать ситуацию, побуждающую людей осуществить те или иные ожидаемые от них поступки, хоть ненадолго смог ощутить себя в роли, пусть и очень маленького, но все же, некоторым образом, демиурга.

– Добрый вечер, – произнес он бархатным, чуть вкрадчивым голосом из-за левого плеча сидящей возле барной стойки дамы.

Дама, выждав необходимую и достаточную, по ее мнению, паузу, нехотя, вполоборота, повернулась вместе с вращающейся частью расположенной под ней круглой табуретки и, вопросительно вскинув брови, посмотрела на автора обращенного к ней приветствия.

– А, это тот самый молодой человек, которого я не так давно, сгоряча, приняла за настоящего джентльмена.

– В чем вы сейчас, похоже, жестоко раскаиваетесь, – с улыбкой предположил молодой человек и добавил, кивнув на соседнее с дамой пустующее место: – Вы позволите?

Дама сделала запястьем небрежный приглашающий жест:

– Ну, насчет того, что жестоко, это, конечно, сказано слишком сильно, но... имейте в виду, вы меня разочаровали.

– Чем же? – с искренним удивлением спросил уже опустившийся на крутящуюся табуретку молодой человек.

– Оригинально, он еще спрашивает. Вспомните свое обещание.

– Вспомнил. И что?

– Как это что. Зачем вы тогда, интересно, его давали?

– Ну как. Разве может что-то увлечь женщину больше, чем даваемые ей обещания.

– Ну... как бы предполагается, что эти обещания потом надо все-таки выполнять.

– Кто это вам сказал? Выполняют обязательства. Обещания просто ... обещают.

– Да что вы говорите.

– Конечно. Умные люди утверждают, что они и даются-то только затем, чтобы их потом нарушать. Ломать. Подобно корочкам от пудинга.

– Умные, это, например, кто?

– Например, наш дедушка Ленин любил повторять это своим чересчур доверчивым оппонентам.

– А-а. Ну... это авторитетный пример.

– Правда, первым до него нечто подобное высказал ваш Свифт.

– Чей это наш? Ваш друг разве не сказал вам, что я канадка?

– Ну... мне почему-то кажется, что у вас есть ирландские корни. Или я ошибаюсь?

Хелен слегка усмехнулась:

– Нет, не ошибаетесь. Есть. По отцу.

– По матери же вы, я так понимаю, француженка.

– Это вам кто, Тони сказал?

– Антуан? – уточнил Иванов. – Нет, это я сам догадался.

– По акценту?

– По уму. Легкому и острому уму. Которым так славился Рене Декарт, ваш великий соотечественник.

– О мой бог. И вы считаете подобное сравнение комплиментом, который может понравиться женщине?

– Конечно. Но только умной женщине. Вам ведь, в отличие от мужчин, ум, к счастью, дан не только для того, чтобы думать.

– А для чего еще?

– Для того, чтобы в нужный момент успешно демонстрировать его отсутствие. А эти моменты в жизни женщины встречаются сплошь и рядом.

– Почему?

– Потому что для мужчины, в силу вековых, извиняюсь за модное выражение, гендерных предрассудков, уступить в уме женщине означает не что иное, как унизительное поражение. В то время как необходимость подчиняться прихотям женщины, лишенной этого качества, мы воспринимаем лишь как неизбежную плату за свои права на обладание ею. – Иванов вздохнул. – Причем, к слову сказать, обладание почти всегда эфемерное или виртуальное, если использовать еще один модный эрзац-термин.

– И вы не боитесь в этом признаться?

– Нет. В общении с умными женщинами я предпочитаю быть искренним.

– Искренним до конца?

– Разумеется, нет. Только в пределах необходимой самообороны. Но уж в этих пределах – до конца. – Олег после некоторой паузы, сдерживая улыбку, посмотрел на свою собеседницу, которая, нахмурившись, с задумчивым видом, машинально болтала в руках свой бокал, вернее, едва закрывающие его дно остатки какого-то экзотического коктейля. – Вы не одобряете такую позицию?

– Ну почему... – неопределенно протянула собеседница, по всей видимости, не совсем ожидавшая подобного вопроса, – лично я люблю искренних мужчин.

– Все женщины любят искренних мужчин. Которые говорят им то, что те хотят услышать.

Хелен, оставив в покое свой бокал, медленно повернула голову и устремила на Иванова внимательный взгляд. Иванов с открытым, искренним, хотя и немного непонимающим выражением лица встретил его и, без особых усилий выдержав, еще более открыто улыбнулся. Дама в бирюзовом платье отвела глаза и, хмыкнув, качнула головой.

– Что такое? – немного обеспокоенно спросил ее сосед по барной стойке.

– Нет, нет, ничего, – поспешила его успокоить соседка. Она немного помолчала и добавила: – А вы, признаться честно, меня немного удивили. Я даже не ожидала.

– Честно признаться, вы меня удивили не меньше. Оказывается, я, за столь недолгое время нашего знакомства, уже успел стать для вас предметом неких ожиданий.

– Может быть, я не совсем правильно выразилась, – поспешила поправиться Мэтью. – Я хотела сказать о впечатлении, которое вы на меня поначалу произвели.

– Вы имеете в виду, что в тот раз я показался вам не так глуп и смешон, – поймав удивленно- вопросительный взгляд свой собеседницы, Иванов пояснил: – Меньше говорил. Пустых банальных истин.

– Нет, я имею в виду не это.

– А-а. Речь идет о впечатлении джентльмена, которого я, увы, не оправдал. Так?

– Ну... у вас еще есть шансы вернуть меня к первоначальной точке зрения. Все дело в том, захотите ли вы ими воспользоваться.

– Смею вас уверить, что уж этот шанс я упустить себе не позволю ни за что.

– Ну что ж, тогда до встречи после ужина? – обтянутые бирюзой аппетитные округлости нехотя соскользнули с круглого вращающегося сиденья. – Часа вам хватит?

– Неужели я похож на Гаргантюа? – ноги джентльмена тоже опустились на паркет пола.

– Пока еще, слава богу, нет. На него похож кое-кто другой. Кстати, вы не видели его сегодня?

– Кого?

– Гаргантюа. Вашего приятеля. Что-то его не было ни за завтраком, ни за обедом.

– Вы уже успели по нему соскучиться?

– Безумно. Не столько по нему самому, сколько по его анекдотам и шуточкам про «Титаник».

– Ну, в этом смысле я могу компенсировать его отсутствие.

– Не надо. Лучше компенсируйте его в другом.

– В чем же?

– Подумайте. У вас для этого есть целый час времени.