пусть думают, что мы другой дорогой решили идти.

Первые всадники, под издевательские крики и свист со стороны Яруги, уже начали втягиваться на лесную дорогу, когда по ушам резанул крик одного из отроков:

— Конные слева!

— Туды тебя, вперекосяк, под лунным светом в березовых дровах!!! — Егор так резко осадил коня, что тот захрапел и попятился. — Дождались гостей!

Еще далеко, там, где постепенно повышающееся скошенное поле упиралось в гребенку леса, появились всадники.

— Раз, два, три, четыре… — принялся считать вслух Арсений — …семнадцать, восемнадцать. Почти угадал ты, Михайла.

— Ну что, Сюха, — мрачно поинтересовался Егор. — Спробуем новые мечи?

— А чего ж не спробовать? Самое время. Михайла, подсобишь со своими мальцами, как на той переправе! — Арсений глянул на Мишку с веселой сумасшедшинкой в глазах, и сразу стало ясно, почему десятником во втором десятке поставлен не он, а Егор. — Всем работка найдется! Эх, повеселимся! — Все здравомыслие с Арсения словно ветром сдуло. — Чума!!! Гляди-ка, счастье привалило! Тебе же до серебряного кольца пятерых не хватает? Сегодня доберешь, не сомневайся!

— Я еще с тобой поделюсь, Сюха! — Фаддей Чума тоже улыбался во весь рот. — Выбирай: какой нравится? Подарю!

— От тебя, крохобора, дождешься! Намедни покойника грязного мелюзге пожалел!

— Глядите!!! Еще четверо!!! — включился в «веселье» ратник Петр. — Чур, это мои!

— Во жадоба-то! — подал голос Савелий. — Хуже Чумы! Четверых ему подавай!

Мишка смотрел на разительно изменившихся ратников и не верил своим глазам — соотношение один к четырем, в трехстах метрах стоят еще полсотни пеших, а они веселятся!

«Ни хрена себе! Весь десяток — сплошные отморозки! Или так и надо? Кураж перед сшибкой накручивают? Точно! Что там отец Михаил про берсерков толковал? Не знает он ни хрена! Это самому нужно видеть, ощутить, прочувствовать. Только так и надо, иначе не выживешь! Стоп!!! Не заводиться! Вам нельзя, сэр! Стрельба не рубка, голова нужна ясная».

— Э-ге-гей!!! С кем об заклад?! — Конь под Арсением уже приплясывал, заражаясь настроением всадника. — Серебряный ковш ставлю тому, кто больше меня свалит!!!

— А ковш-то велик? — Чума подпрыгивал в седле, словно уже скакал галопом. — Или с гулькин х…?

— А все одно побольше твоего будет! Чего торгуешься, в заклад нечего выставить или забоялся? Ну кому ковш надобен?

Егор извлек меч из ножен и с шелестом рассекаемого воздуха крутанул его над головой.

— Эх, красавчик! Не нужен нам твой ковш, Сюха! Мы из другой посуды сейчас напьемся!

«Блин, угробятся же мужики! Им же в горку скакать — не разогнаться как следует будет. Или рассчитывают увернуться и ударить в спину? А получится? Все-таки один к четырем, даже хуже. И скорость у тех больше окажется — под уклон будут скакать. А потом прямо на нас выскочат! Не-эт, это надо как-то прекращать…»

— Принимаю!!! — гаркнул Мишка что было мочи. — Ставлю все мечи, что Младшая стража на переправе взяла, что мои молокососы полтора десятка завалят! Только уговор: не мешать!

— Во! Это по-нашему! — обрадовался Арсений.

— Не лезь, малявка! — рыкнул Чума.

— Испугались!!! — Мишка старательно делал вид, что его охватил азарт, а сам косил глазом на далеких всадников. Основная группа пока не двигалась с места, видимо дожидаясь, когда к ним присоединятся еще четверо. — Кишка тонка об заклад с нами биться? Да не нужен нам твой ковш! Младшая стража бьется об заклад с ратнинской сотней, что положит сейчас пятнадцать ворогов, если вы не будете мешать! Ставим двадцать мечей против вашего слова «отрок», и чтоб впредь никаких молокососов, сопляков, щенков и прочей мелюзги! Ну что, неужто мальчишек испугались?

— А вот я тебе сейчас… — начал было Чума.

— Тиха-а! — перекрыл общий гомон голос Егора. — Молчать всем! Отвечаем только мы с Арсением!

Егор сдернул латную рукавицу и поднял для всеобщего обозрения левую руку, украшенную серебряным кольцом победителя в десяти смертельных схватках. Арсений, подавив, было заметно, что с трудом, веселое возбуждение, повторил его жест.

— Заклад принят, но не на слово «отрок», а на то, что я сам надену вам воинские пояса вместо ваших подпоясок. Принимаешь?

— Принимаю, господин десятник!

Егор сдернул вторую рукавицу и протянул Мишке руку. Когда Мишкина ладонь утонула в Егоровой лапище, а Арсений «разбил» рукопожатие, десятник наклонился вперед и негромко произнес:

— Если выживешь, можешь передать Корнею, что борода у меня уже отросла.

Мишка только кивнул в ответ, потом обернулся к отрокам и принялся отдавать команды:

— Стража, спешиться! В одну шеренгу, расстояние два шага, становись! Отроки Серапион и Петр, выйти из строя, взять болты с лентами!

Серапион и Петр — лучшие стрелки среди опричников — кинулись к своим коням и достали из седельных сумок болты с прикрепленными яркими красными лентами. Мишка взял себе такой же и, прищурившись, прикинул расстояние.

— Спокойно, ребята, делаем все, как на учении. Сейчас отметим расстояние в сотню шагов. Земля от нас идет вверх, поэтому возможен недолет, целиться надо на два пальца выше того места, куда хочешь попасть. Первым стреляю я, потом вы — в стороны от моего болта шагов на десять.

Три щелчка — три красные ленты, ярко выделяясь на стерне, легли почти в ровную линию. Всадники на дальнем краю поля, выстроившись в две линии, тронулись вперед, пока еще не склоняя копий и не сильно подгоняя коней.

— Стража! Заряжай! Для стрельбы с колена, товсь! Локоть на колено тверже, дыхание успокоить… отрок Фома, нога косо стоит! Да, теперь верно! Марк, бармица подвернулась, мешает же, поправь! — Мишка говорил нарочито спокойно, неторопливо прохаживаясь перед строем. — Ничего страшного — они едут, мы стреляем, все, как всегда, и все у вас получится. Пробовали много раз, Федор даже ворону однажды убил! Помните? Прямо в глаз попал! Если б она еще и на мишени сидела, совсем красота!

Всадники, постепенно разгоняя коней, приближались к черте, отмеченной красными лентами.

— Помните, как девки, попервости, зажмурившись стреляли? И ведь что удивительно: попадать умудрялись! Правда, редко и не туда, куда хотели. — В шеренге послышались редкие смешки. — А сейчас эти дурни, — Мишка повернулся лицом к отрокам и небрежно указал себе через плечо, — выставились посреди поля и думают, что доедут до нас! Хоть бы в стороны поворачивали, а то скачут по прямой — захочешь не промажешь!

Просто физически чувствовалось, как отроков отпускает напряжение. Временно, конечно, — приближающиеся всадники не мишени на стрельбище, но хотя бы первый залп ребята должны сделать спокойно.

— Как только они доедут до красных лент, до них останется сотня шагов. Они выше нас, поэтому целить на два пальца выше. На ста шагах доспех можем не пробить, поэтому бить будем в коней. Целиться в голову всадника, тогда попадете в коня. После первого выстрела, пока они доскачут, мы успеем зарядить еще два раза. Всего выходит почти шестьдесят выстрелов, а их только двадцать два. Перебьем всех!

«Хрен, конечно, второй раз зарядить успеем, но пусть думают, что успеем. В конце-то концов, после второго залпа Егор со своими подключиться должен…»

Всадники приблизились к «красной линии», теперь стало видно, что в доспехах только первый ряд — всего девять человек. Начинают наклоняться вперед копья, но слитности в движениях нет — сборный отряд. Еще слабо, но уже начинают доноситься крики, которыми они то ли пугают противника, то ли подбадривают себя.

— Вдох, выдох! Рука тверда, видим только голову всадника, ничего кругом нет! Вдох, выдох! С Богом! Первый десяток! Бей!!!