скандал, устроенный Фаддеем Чумой. Когда он окончательно откопал лежащего в русле ручья покойника, оказалось, что в спине у того торчит самострельный болт, на котором, в качестве персональной метки хозяина, выжжена надпись «Лис». Получалось, что это тот самый журавлевец, вслед которому Мишка стрелял в засаде у брода.

Вдоволь поорав на тему «я нашел, значит, мой», Чума наткнулся на ничего не выражающий взгляд Немого, только что показавшего всем, что он способен сделать с живым человеком, и как-то очень быстро увял. Потом, переключив свое внимание на десятника Егора, Фаддей завел, чувствовалось, что не впервые, разговор о том, что, мол, вечно их десяток прикрывает сотню сзади, от добычи остаются одни объедки, и вообще жизнь полна несправедливости и несчастий. На покойника, которого отроки, морщась и сдерживая позывы к рвоте, вытаскивали из грязи, Чума больше ни разу и не посмотрел.

Мишка сидел во дворе хутора и ждал, пока закончится совещание Корнея с десятниками и боярином Федором. Ждал уже прилично — совещание затягивалось, над хутором начали сгущаться сумерки.

«А ведь вы испугались, сэр, сильно испугались, и не пытайтесь спорить! Даже тогда, на ночной дороге, когда рыбак замахнулся топором, вы скорее удивились и обиделись: «А как же еще сорок лет жизни?» А сегодня, под брюхом перескакивающего ручей коня, ощущения у вас были покруче, чем при обкатке танками на полигоне — танкисты через нижний люк в пехоту мечами не тыкают, а журавлевец запросто рубануть мог. А выручил-то вас кто? Варлам! Вот и думай теперь…

И все-таки Младшая стража себя показала очень неплохо! Салаги, меньше полугода в обучении, а как отстрелялись! Дмитрий сказал, что не меньше восьмидесяти журавлевцев положили… может, загнул слегка, но все равно. Доспехи, оружие, кони… Илья вон до сих пор лается — трофеи делит. Люди Федора больше всех обижены — шли позади ратнинцев, в рубке почти не поучаствовали, а в погоне за выбравшимися на берег журавлевцами отроки их обогнали — потому что легче — и всех убегающих перестреляли. Опять погостным ратникам фигушки, а не трофеи. К гадалке не ходи, Федор сейчас агитирует деда на грабеж сел, оставшихся без защиты — пленных-то допросили, знают, что гарнизон только в «крепости на горке». Гуляй, не хочу!

Ну сэр Майкл, может быть, хватит вокруг да около ходить? Все равно ведь никуда не деться — решение принимать надо, ибо сказано: лучше ошибочное решение, чем никакого! Господи, как хорошо было еще совсем недавно! Рассказывал сказки на ночь отрокам Младшей стражи, учил арифметике купеческих детишек, читал стихи Юльке, философствовал с отцом Михаилом, токарный станок «изобрел»… и был доволен собой, блин! Балбес самонадеянный! Лорда Корнея методам управления учить взялся! Забыл, в каком веке проживаем! Благодарите Бога, сэр, что ТАМ вы не сподобились стать каким-нибудь борцом за права личности или поборником политкорректности… что б, в таком случае, вы делали на ночной дороге, когда острожане пытались своих детей отбить? В отроков Младшей стражи стрелять стали бы или блажить: «Опомнитесь, вы же люди!»? Помнится, у мэтров АВС[8] в «Трудно быть богом» подобные прецеденты описывались… а вы, сэр, на их книгах выросли. М-да- с.

И ведь это — еще не конец. Пойдут же ратники по селам, а значит, грабеж, убийства, изнасилования — XII век, и можете, сэр, со своим гуманизмом и… всеми остальными «измами» идти сами знаете куда! Потому, что, так или иначе, придется во всем этом участвовать! Как легко было читать о подобных вещах в исторической литературе — княжеские усобицы… а тут даже не княжеские, а боярские, и все равно вся грязь и кровища в полный рост. Так просто рассуждать обо всем этом теоретически, припомните, сэр, вы даже Шекспира при этом поминали:

И вот: дожили до светлого денечка — не позже чем завтра окунетесь во всю эту «рыцарскую романтику» с головой. Не стошнит? Дедушке Корнею в спину стрельнуть не захочется?

Может и стошнит… но не в монастырь же уходить? Кончайте, сэр, комплексовать и… что? И беритесь за ум! Обеими руками и чем еще найдется. Извольте считать все происходящее следующим этапом адаптации. Первый этап, следовательно, постановляем считать законченным, причем законченным успешно! Какие задачи вы ставили перед собой два года назад? Физическое развитие, создание команды, подъем благосостояния и социального статуса семьи. Выполнено, даже перевыполнено. Это были задачи для достижения промежуточной цели — изменения стартовых условий. Цель долговременная остается прежней — стать боярином. Но! Бояре, как показывает практика, бывают разными. Можно подумать, сэр, что вы об этом раньше не знали. Знали, но это знание было чисто теоретическим и к практике отношения не имело, а теперь имеет. Значит, уточняем формулировку долговременной цели: стать максимально влиятельным боярином: хозяином обширной территории, достаточно густо заселенной, с развитой для данного исторического периода инфраструктурой и хорошо защищенной с военной точки зрения. Пожалуй, стоит еще добавить: «вхожим в высшие сферы»… нет, рановато, рановато.

Ну… допустим, сформулировали, дальше что? Дальше — новая промежуточная цель. Описываем существующее положение вещей, представляем желательное положение вещей, выявляем разницу между ними. Ликвидация этой разницы и будет целью, а для ее достижения придется решить те или иные задачи. Все, как всегда, только исходные данные изменились. Два года назад вас, сэр, не устраивали стартовые условия, а сейчас… А сейчас вам страшно. Признайтесь, никто смеяться не будет. Страшно, что убьют — уверенность в дате смерти как-то незаметно растаяла. Страшно, что дадите слабину, когда придется окунуться в средневековые реалии по полной программе. Страшно отвечать за жизни мальчишек, которые вам доверяют так, что даже… гм, страшно делается. Простите за тавтологию, но точнее не скажешь. И, ну конечно же, страшно расставаться с ролью вундеркинда и становиться… кем?

Никуда не денешься — место и роль — альфа и омега самоидентификации, отправная точка всех планов и расчетов. Определяем правильно — есть надежда на реализацию планов; определяем неверно — сюрпризы начинают вылезать на первых же шагах, и в конце концов все рассыпается, не определяем вообще — становимся игрушкой в чужих руках, в силу того что не имеем возможности определить? правильные ли к вам предъявляются требования и посильные ли вы ставите перед собой задачи.

Это два года назад вы начинали с нуля, и без этого можно было обойтись, а сейчас все надо определить четко, иначе и сами будете в потемках блуждать, и других в заблуждение вводить. Причем не только в заблуждение, но и в соблазн — поставить вас на место, соответствующее их пониманию. Вон как Варлам, придурок, решил, что может вами, как другими отроками пятого десятка, командовать. Или другой пример: стоило вам, сэр, достаточно твердо указать ратнику Арсению, что отроки Младшей стражи подчиняются только своим командирам, и тот, хоть и поморщился, стал передавать команды через вас.

Итак, место и роль — ваша «точка» в местной системе координат и ваши возможности, соответствующие положению этой «точки». С одной стороны, уже не ребенок, требования предъявляются отнюдь не детские, с другой стороны, совершенно пока бесправная личность, чуть что: «Мал еще, нос не дорос, много о себе воображаешь, делай, что старшие говорят — и прочие хорошо известные подросткам во все времена «удовольствия». Ждать же кардинального изменения этого параметра вашей личности, сэр Майкл, еще два-три года — до женитьбы, которая превращает юношу, в момент рождения законного первенца, в полноправного мужчину.

Таково ваше место в местном сообществе, и никуда от этого, казалось бы, не денешься, однако ресурс вы, сэр, накопили о-го-го — сверстникам и не снилось. Налицо дисгармония. Или диспропорция, если угодно, досточтимый сэр. Несоответствие вашей роли подростка занимаемому вами месту распорядителя весьма нехилых ресурсов. Несоответствие, бросающееся в глаза даже больше, чем все