— Я не хотела лезть не в свои дела, — пробормотала Дэни, а затем решительно добавила:

— Отвечаю «да» на оба вопроса.

— Я рад, что для тебя существует понятие клятвы, — отозвался Шон.

— Почему?

— Потому, что ждать вертолет будет чертовски холодно.

— Ну и что из этого?

— Увидишь. Подожди здесь, я вернусь за тобой.

С этими словами Шон свернул с дороги в кусты, выключил фары, заглушил двигатель и вышел. Сквозь плотную завесу дождя Дэни едва удавалось разглядеть его фигуру, пока он открывал и закрывал багажник. Затем он канул во тьму, унося электронный маяк, подающий сигнал вертолету.

Дэни ждала. В машине постепенно становилось все холоднее. Ежась, Дэни гадала, на сколько затянется ожидание. Прилипшая к телу мокрая одежда давала о себе знать.

Наконец дверца распахнулась. В машину ворвались холодный ветер и дождь.

— Выходи, — скомандовал Шон.

— Но…

— Знаю, — перебил Шон. — Здесь сухо. И потом, здесь нас станут искать в первую очередь.

Дэни вышла и последовала за Шоном в дебри пальм, кустов и бесконечного дождя. Она чуть не налетела на Шона, когда он вдруг остановился, встал на колени и, наконец, сел, прислонившись спиной к стволу пальмы.

Вода стекала с волос Дэни по ее шее, но она ничего не замечала. С таким же успехом можно было промокнуть во время купания. Дрожа, она устроилась на земле рядом с Шоном и обхватила Колени руками.

Она не попросила у Шона пончо, понимая, что сохранить винчестер сухим важнее, чем согреться самой.

— Р-разве в-вертолеты летают в такую п-погоду? — спросила она.

Зубы у нее уже постукивали, а вскоре должны были начать выбивать непрестанную дробь.

— Мне случалось летать и не в такое ненастье, — ответил Шон.

— Сколько же нам придется ждать вертолета? — допытывалась Дэни.

Шон мысленно проклял богов, которые, желая помучить его, лишали того, чего он жаждал, как воздух, и не мог получить.

По крайней мере не нарушив обет.

— Слишком долго, — с мрачной уверенностью изрек Шон. — И пока еще мы почти не ждали.

— Ты заговорил, как дзен-загадка, наставляющая нерадивого ученика.

— Сначала киборг, теперь загадка. Это повышение по службе?

Несмотря на все неудобства, Дэни рассмеялась.

Вслушиваясь в ее смех, Шон из последних сил сопротивлялся желанию целовать ее, ласкать, ощущать атласное тепло тела.

Он боялся, что пределы собственного терпения ему предстоит выяснить довольно скоро.

Слишком скоро.

Проклятие!

Быстрым движением руки Шон расстегнул молнию на пончо, отметив, что она слишком коротка.

Он вытащил из кармана нож и открыл лезвие. Сталь легко разрезала тонкую материю.

— Что ты д-делаешь? — спросила Дэни.

— Освобождаю место для двух голов.

( А как же жесткий диск?

— С ним ничего не случится, — успокоил ее Шон. «Жесткий диск, — мысленно повторил он с ехидством, — выражение в самый раз для медитации».

— Иди сюда, — позвал он.

Дэни не понадобилось упрашивать. На коленях она нырнула под пончо. Ее окутал запах растительности, мокрой одежды и разгоряченного мужского тела. Сочетание оказалось опьяняющим. Дэни охватило желание остаться под плащом и просто дышать.

Нехотя она просунула голову в расширенный ворот пончо и попыталась поудобнее устроиться на коленях.

— Прекрати ерзать и садись спиной ко мне, — коротко приказал Шон.

Дэни повернулась и села.

И мгновенно оказалась почти со всех сторон окружена Шоном. Его торс прикрывал ее спину, ноги поднялись по обе стороны от ее коленей, а руки обхватили ее.

Грубая действительность в виде свидетельства его желания уперлась ей в бедро.

— Ого! — не удержалась Дэни.

Шон чуть не засмеялся, но вовремя вспомнил, что при этом опять прикоснется к телу Дэни. Он мысленно заявил, что не желает этого.

Он солгал.

— Успокойся, — посоветовал он. — Я не собираюсь тебя насиловать.

— Знаю. Просто он изумил меня, вот и все.

Несколько минут они просидели, обнявшись и слушая, как дождь барабанит по плащу и струи стекают на землю. Тепло, исходящее от Шона, согревало тело Дэни, как карибское солнце. Вскоре она перестала стучать зубами и с протяжным вздохом расслабилась, прислонившись к нему.

— Уже лучше? — спросил Шон.

Его губы зашевелились так близко от уха Дэни, что ее щеку обдало теплым дыханием. Дрожь, возникшая у нее при этом, не имела никакого отношения к ознобу.

— Да, — ответила она, покусывая нижнюю губу. — Спасибо.

— Не стоит благодарности. Вдвоем теплее, чем в одиночку.

— По тебе не скажешь, что ты холодный.

Шон рассмеялся.

Мысленно повторив собственные слова, Дэни чуть не застонала.

— Я имела в виду совсем другое, — поспешила заверить она.

— Знаю.

Дыхание Шона вновь коснулось ее уха. Неожиданно для самой себя она положила ладони на мощные руки Шона. Маскировочная ткань на ощупь была прохладной, но мужское тело под ней — обжигающим.

Скрестив руки на груди, Дэни провела ладонями по рукам Шона от запястий до плеч и обратно, впитывая кожей его тепло. В тишине, которую нарушал только шум дождя, она вновь и вновь ощущала его напрягшиеся мускулы, словно пытаясь измерить его силу.

Впервые с тех пор как бывший муж воспользовался ее доверием, Дэни ощутила, что наслаждается разницей в физической силе между мужчиной и женщиной. Она принялась медленно ласкать бугры мускулов, так не похожих на ее собственные.

Руки Шона согнулись, напрягаясь под пальцами Дэни и притягивая ее ближе. Когда Дэни оказалась прижатой к нему вплотную, он приподнял ее грудь в медлительной ласке.

На Дэни нахлынуло желание. Соски затвердели, и этот порыв ее тела был таким же невольным, как восставшее во всю мощь свидетельство возбуждения Шона, прижатое к ее бедру.

Слегка склонившись вперед, он коснулся губами нежной и влажной кожи ее шеи и принялся впитывать ее вкус с усердием и деликатностью кота, слизывающего сливки с ложки.

— Шон! — шепотом позвала Дэни.

— Я здесь.

— Думаешь, это подходящее время?

— Нет, — отозвался он. — Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет.

На миг Шон замер.

— Вдвоем лучше, чем в одиночку, — заявила Дэни, повторяя его слова.

— Теплее, — поправил он.