господствовали пастельные тона деловых кварталов колониальной эпохи. Офисы старых компаний чередовались с сияющими новыми торговыми центрами, с еще более новыми казино, окутанными неоном, и зданиями банков, целиком состоящими из нержавеющей стали и затемненного стекла.

Дэни глубоко вздохнула. В воздухе разливался какой-то приторный цветочный запах.

— Пахнет фруктами? — спросила она. — Или здесь воздух опрыскивают духами специально для туристов?

— Это запах коррупции, — отозвался Шон.

— Как романтично!

— Романтично? — Он хрипло рассмеялся. — Здесь триста пятьдесят банков, и каждый готов в мошенничестве перещеголять своих конкурентов. То, что ты видишь, — памятники коррупции и алчности из стекла и стали.

— Изобрази улыбку, дорогой. Мы же в отпуске — помнишь?

Шон метнул на Дэни недоверчивый взгляд.

— А точнее, в романтическом путешествии влюбленных, — вкрадчиво добавила она. — Разве не так говорил Джилли?

— Ч-черт!

Дэни прикусила язык, почувствовав, что чаша почти безграничного терпения Шона переполняется.

В северной части города они свернули с шоссе на дорогу, идущую вдоль берега. По обе стороны дороги высилась стена из небольших отелей, казино и ресторанов. Скромные строения быстро сменялись шикарными пляжными комплексами. Стена бетона и стекла заменила прибрежные утесы.

В просветах между рукотворными скалами открывались многолюдные пляжи с песком, по цвету и фактуре напоминающим сахар. Он был настолько белым, что резал глаза даже сквозь солнечные очки. Раскаленный, слепящий песок простирался до искрящейся голубой воды.

— Добро пожаловать на родину «Гармонии», — произнес Шон. — Удачного отдыха и так далее.

— Мне было бы спокойнее, если бы Джилли не просветил меня.

— У тебя был выбор.

— Неужели тебе никогда не надоедает повторять «я же говорил»? — с досадой выпалила Дэни.

— Нет, не надоедает. Я же машина. Киборг.

Дэни поморщилась. Из уст Шона это слово прозвучало так, что вызвало мгновенное отвращение. Дэни решила сменить тему. И как можно скорее.

— Трудно представить себе, что столько людей, проводя отпуск, блаженствуют в тени такого скопища пороков, как «Гармония», — заметила она.

— Ты когда-нибудь бывала в Рио?

— Нет, но надеюсь побывать. Я слышала, он великолепен.

— Рио — отточенное лезвие бандитского ножа, — ответил Шон. — Пляжи там небезопасны для туристов, — впрочем, как и здесь.

— Ты слишком мрачно смотришь на жизнь.

— Просто я никогда не носил розовых очков и не жил в башне из слоновой кости.

— Ты придумал себе имидж ублюдка или он появился естественным путем? — поинтересовалась Дэни.

— Естественным путем. Мои родители не были женаты.

— Довольно! Для одного разговора это уж слишком. Черт, разве нам не положено развлекаться?

— Нет.

— Улыбайся, уб… упрямец! — поспешно поправилась Дэни. — Мы же влюбленные, к тому же едем в открытой машине. Мы на виду у всех.

Шон улыбнулся, как волк при виде бараньей отбивной.

— Можешь не стараться, — оценила его попытку Дэни. — Я буду улыбаться за нас обоих.

Кабриолет миновал высокие двойные и тройные башни отелей со стороны берега океана. Игорные дома удачно и скромно вписывались в туристические комплексы. Казалось, казино приносят не больше прибыли, чем плавательные бассейны.

— Да, это не Лас-Вегас, — заметила Дэни. — В Вегасе делают все возможное, кроме взрыва атомной бомбы, чтобы привлечь внимание к казино.

— В Вегасе? Значит, ты поклонница азартных игр?

— А зачем, по-твоему, я каждое лето провожу на Великом шелковом пути? — парировала Дэни.

— Я имел в виду азартные игры на деньги, а не на собственную жизнь.

Дэни пожала плечами.

— Игра на деньги меня не привлекает, — сообщила она. — Но мне известны люди, для которых она стала своего рода наркотиком.

— Преступность, игорный бизнес и коррупция, так сказать, в одной постели не случайны, — объяснил Шон. — Запах людских слабостей притягивает хищников, как гнойная рана мух.

— Какое приятное сравнение!

— И мухи так считают, — отозвался Шон.

— Стой! — вдруг воскликнула Дэни. — Мы проехали «Хайет».

— Знаю. Посмотри, что находится рядом.

Дэни увидела огромные стальные ворота, аллея за которыми вела к воде. Полированная бронзовая вывеска на одном из столбов ворот объявляла миру: «Гармония». Частные владения. Посторонним вход воспрещен'.

— Выглядит как половина пляжа Малибу, — беспечно заметила Дэни.

— Не обманывайте себя, профессор. Это не Малибу.

— Я и не думала, что мы поселимся так близко.

— Именно потому и был выбран «Хайет» — из-за близости к «Гармонии».

Шон развернулся посреди дороги, как и подобало туристу, и свернул на боковую аллею, ведущую на территорию «Хайета». Несколько минут спустя он остановил машину в тени пальмовой рощи, потянулся к бардачку и вытащил кожаную сумку.

Дэни не успела открыть дверцу со своей стороны, как Шон вышел из машины. Заторопившись, Дэни с трудом нагнала его.

— Помедленнее, дорогой, — процедила она.

— Прости. На меня слишком сильно действует жара.

Дэни знала: на Шона действует только ее нежелательное присутствие.

— Ты не умеешь проигрывать, — пробормотала она.

— Покажи мне человека, который умеет проигрывать, и я объясню тебе, что такое проиграть по- настоящему.

Просунув руку под локоть Шона, Дэни встала как вкопанная.

— Остановись сейчас же! — потребовала она. Шон застыл на полушаге и сверху вниз уставился на Дэни. Она одарила его улыбкой явно без избытка добродушия.

— Мы же любовники на отдыхе, — приглушенным голосом напомнила она.

— Ты так часто напоминаешь об этом, что…

Ладонь Дэни метнулась ко рту Шона движением, которое со стороны можно было принять за ласку.

Приподнявшись на цыпочки, Дэни прошептала на ухо Шону:

— Прекрати обращаться со мной как с непослушной сестренкой, особенно теперь, на виду у людей, которых мы хотим одурачить.

Грудь молодой женщины словно невзначай коснулась руки Шона чуть ниже локтя. Вряд ли это прикосновение было случайным.

Но Шон похолодел, обнаружив, что ему хочется знать причину жеста Дэни.

«Время обета подойдет к концу через восемь с лишним дней», — язвительно напомнил он себе.

С другой стороны, обет имел весьма особенные условия.

Шон склонился и поцеловал Дэни в уголок рта.

— Я рад, что ты не против такой игры, — хрипло произнес он.

— Не то чтобы я…