сотню ярдов.

Внезапно Шон рванул ее в сторону и затащил в маленькую сухую пещеру, вырытую потоками талой воды под нависшим берегом.

— Подождем здесь, — отдуваясь, произнес он. — Ничего получше нам не найти.

Дэни молча кивнула. Ловя ртом воздух, она не могла терять силы на разговоры.

— Как нога? — спустя минуту спросил Шон. — Вы можете идти?

Дэни снова кивнула.

Едва коснувшись ладонью ее щеки, Шон улыбнулся.

— Я так и знал, что вы крепче, чем кажетесь на вид, ѕ заявил он.

Дэни ответила ему невольной улыбкой, одновременно с раздражением думая о том, что ее спутник даже не запыхался.

— А что теперь? — пробормотала она.

— Придется ждать.

— Проводника?

— Нет, солдат КНР. — Шон ткнул большим пальцем назад, в направлении святилища. — Только не шумите, хорошо?

Дэни кивнула.

Шон съехал по шероховатому руслу ручья и теперь мог смотреть в сторону храма, оставаясь невидимым.

Спустя несколько мгновений тяжелая зеленая машина китайской армии показалась из-за поворота и устремилась к святилищу со скоростью тридцать миль в час.

Шон ровно дышал, ожидая новых сюрпризов тибетских демонов.

Машина промчалась мимо, не замедлив хода.

Шон пробормотал тибетскую благодарственную молитву, а затем вернулся к Дэни.

Она сдержала обещание и не сдвинулась с места.

— Ну, что там? — спросила она.

— Солдаты КНР из Лхасы, — коротко отозвался Шон. — Висят на хвосте у Дорджи. Ему не поздоровится, если его догонят.

— Но зачем им сдался водитель грузовика, сидящий на пустом ящике?

Не отвечая, Шон бросил еще один взгляд поверх берега сухого ручья. И грузовик Дорджи, и армейская машина уже скрылись из виду. Шон послал безмолвную молитву вслед за грузовиком и повернулся к Дэни.

— Дорджи не просто водитель грузовика, — сообщил он. — Он священник, монах из Лазурной секты.

Дэни уставилась на него.

— Он один из моих лучших учеников, — добавил Шон. — А если солдаты догонят его, он наверняка погибнет.

У Дэни перехватило дыхание. Она вспомнила, как Дорджи назвал Шона — «достопочтенный хозяин».

— Разве мы не могли помочь ему? — пробормотала она.

— Дорджи примирился с собой и своими богами, когда вызвался вести этот грузовик.

— Но…

— Все, что нам остается, — позаботиться, чтобы его жертва не оказалась напрасной, — резко перебил Шон. — Идемте.

Дэни огляделась. Голая степь простиралась во все стороны на сотни миль. Ни одно из направлений не казалось хоть чем-нибудь лучше других.

— Куда? — спросила Дэни.

— Доверьтесь мне, — иронически посоветовал Шон.

— Разве у меня есть выбор?

— Есть: идти своими ногами или трястись у меня на плече.

Дэни поднялась.

— Правильно, — кивнул Шон. — Лучше идти самой. Но если вы передумаете, сообщите мне.

— Я всю жизнь передвигаюсь без посторонней помощи, — процедила Дэни сквозь зубы.

— Но не на такой высоте.

— Я прожила среди пастухов несколько месяцев.

— Ну, тогда все понятно.

— Что?

— Ваше пальто. Он выглядит так, словно вы отобрали его у какого-нибудь китайского оборванца.

Шон взял Дэни за руку.

— Идемте, — произнес он. — За два часа нам предстоит преодолеть пять километров. И при этом подниматься в гору.

Дэни стряхнула руку Шона. Его хозяйский жест вызвал у нее невольную неприязнь.

— Я вам не рюкзак, — выпалила она. — Незачем тащить меня за собой.

Шон смерил ее взглядом, отвернулся и зашагал прочь.

Дэни немедленно последовала за ним.

В течение первого часа Шон двигался быстрым шагом по сухому, бесплодному плоскогорью. Его ноги были длинными, он привык к разреженному воздуху, находился в отличной форме и знал, что с каждым шагом приближается к спасению.

Дэни привыкла к горам, однако ноги у нее были покороче. Временами ей приходилось почти бежать следом за Шоном. Щиколотка наконец-то перестала ныть, но Дэни знала, что позднее, когда они остановятся передохнуть и она озябнет, ей придется расплатиться сполна.

Над горами сгущались тучи. Шон наблюдал за ними с растущим недовольством, но не вымолвил ни слова.

По подсчетам Дэни, они преодолели четыре километра, когда Шон остановился чуть ниже гребня, перевалив через очередной крутой холм. Дэни молча присела на ближайший валун, старательно дыша.

Шон окинул ее пристальным взглядом. Дэни побледнела, задыхалась, но бодрость еще не оставила ее. Кивнув, он отвернулся и поднялся к гребню, глядя сверху вниз на дорогу.

Казалось, на земле нет ни единой живой души. И ничего другого, кроме камней.

Белесая нить гравийной дороги вилась по голой равнине. Небо выглядело таким же пустым, как дорога. Не видно было даже грифов. Солнце стояло над снеговыми шапками гор.

Через полчаса солнце скроется за их вершинами. Тогда здесь воцарится безжалостный холод.

Когда Шон вернулся к Дэни, она дышала спокойно и размеренно. Взяв ее за руку чуть пониже края перчатки, Шон принялся считать пульс.

— Что вы… — начала было она.

— Тише! — перебил Шон. Дэни изумленно повиновалась.

— Меньше восьмидесяти ударов в минуту, — сообщил Шон, отпуская ее запястье. — Значит, насчет жизни среди пастухов вы не соврали. Мы поднялись почти на тысячу футов, пройдя четыре километра.

Дэни ощутила внезапный прилив гордости. Она шла, не отставая, за рослым мужчиной недюжинной силы — и это несмотря на растянутую щиколотку!

«Если бы только Стив видел меня сейчас, — пронеслось в голове у Дэни. — Я бы пристыдила этого надменного подонка!»

— Какая хищная улыбка! — заметил Шон. — Рад, что в вас еще хватает перца и желчи.

— Почему? Нам осталось пройти всего один километр.

— Да. Вот этот километр. — Шон указал на крутой склон, возвышающийся над ними.

Прищурившись и дав волю услужливому воображению, Дэни с трудом разглядела тропу, вьющуюся по неприступному с виду, усеянному каменными глыбами склону. Ее сердце ушло в пятки.

— Дьявольщина! выпалила она.

— Точно так же выразился бы Джилли.

— Кто такой Джилли?