— Не вижу, как бы она могла нас подслушивать, — сказал Клиф. — Инструменты, они для того, чтобы слушали их.

— Струны слушают, — ровным голосом сказал Глод. — Это необычный инструмент.

Клиф пожал плечами:

— Разобраться в этом можно одним-единственным способом, — сказал он.

Ранним утром улицы заполнил туман. Вокруг Университета он принимал удивительные формы под воздействием слабого фонового магического излучения. Фигуры причудливых очертаний двигались по влажной мостовой.

Две из них были Глод и Клиф.

— Точно, — сказал гном. — Тут мы и были.

Он уставился на девственно чистую стену.

— Я знал это! — Воскликнул он. — Я ведь так и говорил! Магия! Сколько раз мы слышали эту историю? Некая таинственная лавка, которую никто раньше здесь не видел, и кто-то приходит туда и покупает некую старинную диковину, которая превращается в…

— Глод.

— …в своего рода талисман или бутылку, полную джиннов, а когда у него начинаются проблемы, он возвращается назад и обнаруживает, что лавка…

— Глод!

— …таинственным образом исчезла и вернулась в то измерения, из которого явилась… Да, что такое?

— Ты не на той стороне улицы. Повернись.

Глод еще немного полюбовался глухой стеной, затем развернулся и перешел дорогу.

— Эту ошибку мог совершить каждый.

— Угу.

— И она не отменяет сказанного мной.

Глод схватился за ручку двери и обнаружил, к своему удивлению, что дверь не заперта.

— Сейчас где-то два часа пополуночи! Ну какая музыкальная лавка может быть открыта в это время? — он чиркнул спичкой.

Вокруг них распростиралось кладбище старых инструментов. Выглядело это как стадо доисторических животных, неожиданно накрытых наводнением, а затем окаменевших.

— Что это за штука вон там, похожая на змею? — прошептал Клиф.

— Это называется Змея.

Глоду приходилось нелегко. Большую часть жизни он был музыкантом, вид мертвых инструментов был для него невыносим, а все здешние инструменты были мертвы. Они никому не принадлежали. Никто на них не играл. Они были как безжизненные тела, люди без души. То, что наполняло их когда-то, ушло. Каждый из них являлся символом музыканта, которого оставила удача.

За рощицей фаготов мерцал свет. Пожилая леди крепко спала в кресле с вязанием на коленях и шалью на плечах.

— Глод.

Глод подпрыгнул.

— А? Чего?

— Что мы тут делаем? Мы убедились, что это место на самом деле существует.

— Потрогайте-ка потолок, хулиганы!

Глод поморгал на арбалетный болт, упершийся ему в кончик носа, и поднял руки. Старушка перешла от сна в позицию для стрельбы, миновав каким-то образом все промежуточные стадии.

— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал он. — Эээ— Дверь была открыта, вы понимаете, и…

— И вы решили ограбить бедную беззащитную старую женщину?

— Не совсем, не совсем, на самом деле мы…

— Я вхожу в состав Проекта Соседской Взаимопомощи Ведьм, вот так-то! Одно мое слово, и вы будете сидеть, хлопая глазами и надеясь на появление какой-нибудь зацикленной на амфибиях принцессы.

— Это зашло слишком далеко, — сказал Клиф. Он наклонился вперед и его огромная рука сомкнулась на арбалете. Пальцы сжались. Брызнули щепки.

— Мы совершенно безобидны, — сказал он. Мы пришли по поводу инструмента, который вы продали нашему другу на той неделе.

— Вы Стражники?

Глод поклонился.

— Нет, ма'ам. Мы музыканты.

— Думаете, мне легче от этого? О каком инструменте вы говорите?

— Что-то типа гитары.

Старая леди склонила голову к плечу. Ее глаза сузились.

— Я не собираюсь принимать ее назад, — заявила она. — Продано и оплачено. И в хорошем рабочем состоянии, кстати.

— Мы просто хотели узнать, откуда она к вам попала.

— Ниоткуда она ко мне не попадала, — сказала старушка. — Она всегда тут была. И не дуй в это!

Глод едва не уронил флейту, которую он машинально извлек из завала.

— …или мы окажемся по колено в крысах! — старушка повернулась к Клифу. — Всегда она тут была, — повторила она.

— На ней была какая-то пометка, — сказал Клиф.

— Всегда тут была, — еще раз повторила старая леди. — Даже когда я только-только завела эту лавку.

— Кто ее принес?

— Откуда мне знать? Я никогда имен не спрашиваю. Людям это не нравится. Проставляю на них номера, и все.

Глод посмотрел на флейту. На ней болталась желтая бирка с нацарапанным на ней числом 431. Он оглядел стеллаж за самодельным прилавком. На нем лежала розовая морская раковина, тоже пронумерованная. Он облизнулся и потянулся за ней.

— Прежде чем ты подуешь в нее, — предупредила старушка, — тебе бы лучше запастись девственницей для принесения в жертву, котлом плодов хлебного дерева и котлом черепашьего мяса.

Следом за раковиной стояла труба, которая выглядела поразительно новой.

— Ну, а это? — спросил Глод. — Она вызовет конец света и обрушит на меня небеса, если я немного подудю, так?

— Интересно, как ты догадался? — спросила старая леди.

Глод опустил руку и тут же что-то другое привлекло его внимание.

— Какое несчастье, — сказал он, — она все еще здесь? А я и забыл про нее.

— Ты о чем, — спросил Клиф и посмотрел туда, куда указал Глод. — А, это.

— У нас есть немного денег. Так почему бы нам?..

— Угу. Это может помочь. Только ты ведь знаешь, что скажет Бадди: Нам никогда не найти…

— Это большой город. Если ты не можешь найти чего-то в Анк-Морпорке, то не сможешь найти нигде.

Клиф подобрал половинку барабанной палочки и задумчиво уставился на гонг, наполовину погребенный под грудой пюпитров.

— Я бы не советовала, — заметила старушка. — Если ты не хочешь, чтобы семьсот семьдесят семь воинов-скелетов выскочили из-под земли.

Глод ткнул пальцем.

— Мы берем вот это.

— Два доллара.

— Эй, почему мы должны платить? Как выясняется, это все вообще не ваше.

— Заплати, — сказал Клиф с испугом. — Не торгуйся.

Глод безо всякой учтивости отдал деньги, схватил пакет, которую протянула ему старушка, и с надутым