- Господи, да разве я сейчас вспомню? Тринадцать? Четырнадцать лет?
- Я тогда только начал учиться… И жуть как боялся Рене, стеснялся очень. Да-а… Он много чему меня научил… Мучил, как хотел, издевался… Не помню точно, что он мне однажды показал… Кажется, шпатели - лопатки такие кулинарные - и сказал:
«Вот эта - большая кошка, а та - маленькая. Не забудь, когда преподаватель спросит… Книги книгами, а это - настоящие кухонные словечки. Наш профессиональный жаргон. По нему узнают хороших подмастерьев. Ну? Запомнил?
- Да, шеф.
- Как называется вот эта?
- Большая кошка, шеф.
- А другая?
- Ну… маленькая…
- Маленькая что, Лестафье?
- Маленькая кошка, шеф!
- Хорошо, мой мальчик, очень хорошо… Ты далеко пойдешь…»
До чего же глупым я тогда был! Поиздевались они надо мной всласть… Но веселились мы не каждый день, правда, Одетта? Были и пинки, и затрещины…
Сидевшая с ними за столом хозяйка качала головой.
- Теперь-то он утихомирился, сам знаешь…
- Да уж конечно! С нынешними ребятками так не пошутишь!
- Не говори мне о нынешней молодежи… Им ничего нельзя сказать - сразу обижаются… Только и умеют, что дуться и обижаться. Меня это беспокоит… Они вообще беспокоят меня сильнее вас, хоть и не поджигают помойку, как вы когда-то…
- Надо же, а я и забыл о том случае!
- Зато я помню, уж ты мне поверь!
Свет погас. Камилла задула свечи, и все зааплодировали.
Филибер выскользнул из зала и вернулся с большим свертком.
- Это подарок от нас двоих…
- Но идея твоя, - уточнил Франк. - Если тебе не понравится, я ни при чем. Я собирался нанять для тебя стриптизера, но он не согласился…
- О, спасибо! Как мило с вашей стороны!
Это был столик акварелиста, так называемый «полевой».
Филибер начал «с выражением» читать описание:
- Что, только воду можно наливать? - всполошился Франк.
- Да это не для питья, дурачина, - съязвила Полетта, - а для того, чтобы смешивать краски!
- Ну да, конечно, я же идиот…
- Тебе… Тебе нравится? - встревожился Филибер.
- Он великолепен!
- Ты бы пре… предпочла го… голого парня?
- Я успею опробовать его сейчас же?
- Давай, мы все равно ждем Рене…
Камилла достала из сумки крошечную коробочку акварели, раскрыла столик и устроилась перед застекленной дверью.
Она рисовала Луару. Медленную, широкую, спокойную и невозмутимую. Со спокойными песчаными отмелями, пристанями, старыми лодками и бакланом на берегу. На бумаге появились блеклые камыши и голубое небо. Зимнее небо - свинцовое, высокое, торжественное, сверкающее в разрывах между двух пухлых растрепанных облаков.
Одетта завороженно следила за работой Камиллы.
- Как это у нее получается? В коробочке всего восемь красок!
- Я мухлюю, но вы меня не выдавайте… Вот. Это подарок.
- Спасибо, моя милая! Большое спасибо! Рене! Иди посмотри!
- Обед за мой счет!
- Да нет, что вы…
- Я настаиваю…
Когда она вернулась за стол, Полетта передала ей под столом пакет: там была шапочка в пару к шарфу. Такие же дыры и те же тона. Класс.
Явились охотники, и Франк с хозяином дома отправились следом за ними на кухню. Мужчины попивали коньяк и обсуждали содержимое ягдташей. Камилла любовалась своим подарком, а Полетта рассказывала Филиберу, как жила во время войны. Он сидел, вытянув длиннющие ноги, и увлеченно слушал.
А потом он все-таки наступил, этот неприятный момент, уже смеркалось, и Полетта села в машину рядом с водителем.
Никто не произносил ни слова.
Пейзаж за окном становился все уродливее.
Они обогнули город и миновали скучные торговые зоны: супермаркет, гостиницы, где номер с кабельными ТВ-каналами стоит 29 евро, склады и мебельные стоки. Наконец Франк припарковался. На самой границе зоны.
Филибер вылез, чтобы открыть Полетте дверь, а Камилла стянула с головы шапочку. Полетта погладила ее по щеке.
- Ладно, давайте… - буркнул Франк. - Завязывайте с этим… Не хочу получить по полной программе от матери настоятельницы!
Когда он возвращался к машине, силуэт Полетты появился на фоне окна - она отдергивала занавески.
Он сел за руль, скривился и шумно выдохнул, прежде чем включить зажигание.
Они еще не успели выехать со стоянки, когда Камилла хлопнула его по плечу.
- Остановись.
- Что еще?
- Остановись, говорю!
18
