ниспадающих красивыми складками. У древних греков подобные одеяния назывались «пеплум». Они были длинными, до самой земли, и сверкали радугой всевозможных оттенков, причем ни один из них не повторялся в точности. Длинные распущенные волосы у всех женщин были рыжими. На их лицах, шеях и открытых частях рук поблескивали серебряные точки. Серебристый макияж придавал лицам вид призрачных масок и делала их всех похожими друг на друга.
Женщины стояли молча и пристально смотрели на неподвижную фигуру, распростертую на мраморном блоке. Это был мужчина. Можно было видеть только верхнюю половину его лица, все остальное — тело, подбородок и рот — было плотно завернуто в черный шелк. С виду ему было под шестьдесят, в густых волосах обильно блестела седина. У него было загорелое лицо с множеством мелких морщинок, острые нос и подбородок. Его глаза были широко открыты и, казалось, стремились вылезти из орбит. Они безостановочно метались вокруг, выхватывая из тьмы то лучи света, то верхушки каменных колонн. Он не мог ни пошевелиться, ни повернуть голову. Создавалось впечатление, что он просто приклеен к своему мраморному ложу. Он мог смотреть только вверх. Он испытывал ужас и был не в состоянии оторвать взгляд от лазерного луча, пронзающего ночное небо прямо над ним.
Внезапно все источники света, кроме направленных в зенит лазеров, погасли. Через минуту они включились вновь. Мгновение казалось, что все осталось по-прежнему, но затем, как по волшебству, в центре появилась женщина в золотом пеплуме. С ее головы до самых бедер ниспадал водопад огненно- рыжих блестящих волос. Кожа на ее лице, шее и руках буквально светилась жемчужной белизной. Ее стройная фигура казалась воплощением совершенства. С кошачьей грацией женщина поднялась по ступеням к мраморному блоку, который, как теперь стало ясно, представлял собой алтарь.
Она подняла руки и заговорила нараспев:
— О дочери Одиссея и Цирцеи! Да лишатся жизни недостойные! Опьяняйте себя богатствами и всем, чем владеют мужчины, которые пытаются поработить нас. Ищите для себя только мужчин, обладающих богатством и властью. Найдя, эксплуатируйте их, рассеивайте их желания, разоряйте их и занимайте их место в мире.
Все женщины подняли руки и продолжили хором:
— Священно наше сообщество сестер, ибо мы суть опоры мира. Священны дочери Одиссея и Цирцеи, ибо путь их в этом мире славен.
Эта песнь-заклинание повторялась несколько раз, набирая силу, а затем упала почти до шепота. Одновременно женщины опустили руки.
Женщина перед мраморным алтарем с лежащим на нем перепуганным мужчиной продела руку в складки своего одеяния, вытащила оттуда кинжал и подняла высоко над головой. Остальные женщины поднялись по ступеням и плотно окружили сцену, где вот-вот должно было произойти языческое жертвоприношение. Они тоже все как одна, вынули из складок одеяний кинжалы и подняли их.
Женщина в образе верховной жрицы пропела:
— Вот лежит тот, кому не следовало рождаться.
После этих слов она с силой погрузила свой кинжал в грудь связанного мужчины. Подняв кинжал со струящейся по клинку кровью, она отступила в сторону, а женщины начали одна за другой подходить к алтарю и вонзать свои кинжалы в грудь несчастного мужчины.
Женщины спустились по ступенькам и образовали кольцо под каменными колоннами. Они держали свои окровавленные кинжалы, как будто преподносили их кому-то в дар. На несколько мгновений воцарилось зловещее молчание, а затем они хором пропели:
— Мы торжествуем под взглядами наших богов!
После этого и лазерные лучи, и остальные светильники внезапно погасли, оставив языческий храм убийства во власти ночной тьмы.
На следующий день деловой мир был поражен сообщением о том, что издательский магнат Уэстморленд Холл считается погибшим. Он уплыл в море с пляжа своей роскошной виллы на Ямайке и пропал. Он плавал в море каждое утро и всегда ходил купаться один. Известно было, что Холл любит заплыть за рифы и отдаться волнам, с тем чтобы они принесли его обратно к берегу через узкий проход. Ямайские власти предприняли интенсивные поиски, но тело обнаружить не удалось, поэтому неизвестно, что именно произошло с Холлом: утонул ли он, напала ли на него акула, или он умер от естественных причин.
В некрологе было сказано:
«Основатель горнорудной империи, владевшей основными запасами платины и других пяти металлов платиновой группы в Новой Зеландии, Холл всегда действовал жестко. Он добился успеха, приобретая практически обанкротившиеся шахты и превращая их в прибыльные, а затем занимая под них деньги для новых приобретений в Канаде и Индонезии. Вдовец, потерявший жену в автомобильной катастрофе три года назад, Холл оставил после себя сына Майрона, успешного художника, и дочь Ровену, которая, как вице-президент компании, станет главой совета директоров и возьмет на себя текущее управление делами огромной корпорации.
После известия о смерти Холла акции «Холл Энтерпрайзиз» поднялись на десять пунктов. Большинство экономистов Уолл-стрит считают это поразительным. Чаще всего смерть главы крупной корпорации вызывает падение курса ее акций, но в данном случае брокеры сообщают о крупных покупках, сделанных несколькими неизвестными лицами. Большинство экспертов предсказывает, что Ровена Вестморленд продаст активы своего отца корпорации «Одиссей», поскольку известно, что основатель «Одиссея», мистер Призрак, предложил за них гораздо больше, чем любое другое горнорудное объединение.
Поминальная служба для друзей и родных состоится в соборе Христа в ближайшую среду в два часа пополудни».
Через десять дней в деловых разделах ведущих мировых газет появилась заметка:
«Мистер Призрак из корпорации „Одиссей“ приобрел у семьи покойного Уэстморленда Холла компанию „Холл-Майнинг“. Сумма сделки не раскрывается. Президент и главный акционер компании Ровена Уэстморленд продолжит вести текущие дела компании в качестве управляющего».
Нигде в заметке не упоминалось, что вся добытая платиновая руда теперь приобреталась пекинской компанией «Лин Хо лимитед» и сразу же отправлялась в некий промышленный центр на побережье провинции Фуцзянь.
37
Ветер с Тихого океана поднял на озере легкое волнение. Несмотря на размеры озера, течение почти не ощущалось, а вода имела вполне комфортную температуру. Тишину озера нарушало только резкое стрекотание двигателя гидроцикла. Невидимый для человеческих глаз водный мотоцикл мчался сквозь ночь со скоростью более пятидесяти узлов. Он был невидим и для радаров, так как специальный кожух из мягкой резины поглощал радиоволны, не давал им отражаться и эхом возвращаться к передатчику.
Питт вел «Поларис Вираж ТХ» с Джордино на заднем сиденье и полным мешком снаряжения в носовом багажнике. Кроме подводного снаряжения там были украденные в тоннеле комбинезоны работников «Одиссея» — только фотографии на пропусках на этот раз соответствовали их лицам, причем Джордино на своей слегка отретушированной фотографии был похож на мужеподобную женщину. Дожидаясь прибытия из Вашингтона своего подводного снаряжения, друзья отправились в фотостудию и договорились, чтобы пропуска с их фотографиями вновь заламинировали в такие же держатели. Владелец мастерской взял с них хорошие деньги, но вопросов задавать не стал.
Питт и Джордино обогнули остров у подножия вулкана Мадерас и прошли вдоль перешейка, держась примерно в миле от песчаного пляжа между двумя горами. На фоне темной громады горы Консепсьон ярко сияли огни промышленного комплекса. Никакой светомаскировки. Администрация «Одиссея» чувствовала
