Нет. Я никогда не умру!

— Ты уже умираешь. У тебя есть власть, но ты поворачиваешь её вовнутрь. Ты говоришь, что у тебя есть планы для крыс. У меня же есть для них мечты.

Нет! Я — всё, что есть на свете КРЫСИНОГО! Я — грязь и тьма, выл голос. Я — звуки из подпола, я — шуршание в стенах! Я — тот, кто роет и портит! Я — голос всех тех вещей, которые ты отрицаешь! Я — твоя истинная сущность! Ты будешь МНЕ ПОДЧИНЯТЬСЯ?

— Нет, — ответил Опасный Боб. — Никогда.

О, так ты хорошая крыса? Но хорошая крыса крадёт особенно много! Ты представляешь себе хорошую крысу как крысу, которая ходит в жилетке, как маленького человека, покрытого шерстью. Так ты думаешь? Предатель! Ты чувствуешь мою… БОЛЬ?

Морис чувствовал боль. Она была как поток раскалённого воздуха, наполнявшего голову паром. Он знал это чувство. Так он себя ощущал прямо перед Превращением, которое сделало из него Мориса. До этого он был просто кошкой. Смыленной кошкой, но всё-таки всего лишь кошкой.

Теперь он был чем-то бóльшим. Он знал, что мир велик и сложен, и его значение не ограничивается вопросом о том, будет состоять следующая еда из жуков или из куриных ножек. Мир был большим и запутанным, и в нём было много удивительного…

Горячее пламя мерзкого голоса опалило его душу. Воспоминания распались на куски и растворились в темноте. Все те маленькие голоса — не ужасный голос паука, а его собственные голоса, голоса Мориса, которые его критиковали, спорили между собой, объясняли ему, что он делал неправильно и что можно сделать лучше — становились всё тише и тише.

А Опасный Боб всё ещё стоял там, маленький и с беспокойным носом, и слепо таращился в темноту.

— Да, — сказал он. — Я чувствую боль. Может быть, мы можем тебе помочь…

Ты всего лишь крыса. Маленькая крыса. Я же само СУЩЕСТВО крыс. Признай это, маленькая слепая крыса, признай это, маленькая слепая слабая крыса.

Опасный Боб качался, но Морис услышал, как он сказал: — Нет. И я не настолько слеп, чтобы не видеть темноту.

Морис втянул носом воздух и понял, что Опасный Боб от страха описался. Но всё равно маленькая крыса не сходила с места.

О да, шептал голос. И ты умеешь контролировать темноту. Ты сказал это маленькой крысе. Что можно научиться контролировать темноту.

— Я крыса, — тихо ответил Опасный Боб — но я не паразит.

ПАРАЗИТ?

— Когда-то мы были просто пищащими маленькими зверьками из леса. Но потом люди построили амбары и кладовые и заполнили их продуктами. Естественно, мы стали таскать оттуда, сколько могли. И люди назвали нас паразитами и стали выставлять против нас ловушки и рассыпать яд, и из этой беды ты и пришёл. Но ты — не ответ. Ты только ещё одно созданное людьми бедствие. Тебе нечего предложить крысам, кроме ещё большей боли. У тебя есть власть, проникать в сознание других, если они глупы, устали или впали в гнев. И теперь ты в моём сознании.

Да, о да.

— И всё-таки я стою здесь, — продолжил Опасный Боб. — Я почувствовал твой запах, поэтому я могу тебе сопротивляться. И хотя моё тело дрожит, внутри, в моей душе, остаётся один уголок, куда ты не можешь проникнуть. Я чувствую, как ты бегаешь туда-сюда в моей голове, но двери в этот сохранный уголок остаются для тебя закрытыми. Я контролирую внутреннюю тьму, из которой происходит любая темнота. Я — больше чем крыса. Если бы я не был чем-то большим, чем крыса, я был бы ничем.

Головы паука качались из стороны в сторону. От души Мориса осталось уже слишком мало, чтобы он мог ещё думать, но он почувствовал, что крысиный король принял решение.

Его ответ прозвучал как гром.

ТАК СТАНЬ НИЧЕМ!

Кейт моргнул. Он понял, что держит руку на задвижке крысиной клетки.

Крысы смотрели на него. Все они застыли в одной и той же позе, глядя при этом на его пальцы. Сотни крыс. Они выглядели очень… голодными.

— Ты что-то услышал? — спросила Малисия.

Кейт медленно опустил руку и отступил на несколько шагов назад. — Почему мы собирались выпустить крыс? — сорвалось с его губ. — Это было как… как во сне.

— Я не знаю. Это ты крысиный мальчик.

— Но мы были одного и того же мнения, мы оба хотели их выпустить.

— У меня… у меня… было такое чувство…

— Крысиные короли могут обращаться к людям, правда? — спросил Кейт. — Он обратился к нам.

— Но это же реальность, — сказала девочка.

— Я думал, что это приключение, — ответил Кейт.

— Чёрт побери! — вырвалось у Малисии. — Я совсем об этом забыла. Что с ними?

Крысы как будто таяли. Они больше не были похожи на внимательные, сконцентрированные статуи. Крысы одна за другой впадали в панику.

И потом из щелей в стенах начали выскакивать и как безумные бегать по полу другие крысы. Они были намного больше крыс из клеток. Одна из них укусила Кейта за лодыжку, и он ногой отбросил её в сторону.

— Попробуй затоптать их! — закричал Кейт. — Но что бы ты ни делала — не теряй равновесие. Это не дружелюбные крысы!

— Я должна их топтать? — выдавила из себя Малисия. — Брр!

— Это значит, что у тебя нет в сумке ничего для борьбы с крысами? Это же хижина крысоловов! При этом у тебя есть куча всяких вещей для пиратов, бандитов и разбойников!

— Да, но я ни в одной книге ещё не встречала приключений, происходивших в хижине крысоловов! — прокричала Малисия. — Ай! Одна из них сидит у меня на шее! А там ещё одна! — Она наклонилась вперёд, чтобы стряхнуть крысу с шеи, но вынуждена была быстро выпрямиться, потому что другая крыса попыталась вцепиться ей в лицо.

Кейт схватил её за руку. — Ты не должна падать! Если ты упадёшь, они все в тебя вцепятся. Нам надо добраться до двери!

— Но они такие быстрые! — выдохнула Малисия. — А теперь одна из них сидит у меня в волосах…

— Стой смирно, глупая девочка! — раздался голос у неё над ухом. — Не двигайся, а то я тебе укушу!

Когти царапнули, что-то просвистело, и одна из крыс пролетела мимо глаз девочки вниз. Другая крыса упала на её плечо и соскользнула оттуда.

— В порядке! — раздался голос у неё на шее. — А теперь. Не двигайся. Ни на кого не наступай. И не стой на дороге!

— Что это было? — спросила Малисия, когда она почувствовала, что что-то скользнуло вниз по её платью.

— Мне кажется, это была та, что называет себя Большой Экономией, —