списков произведений поэта, выполненных ею и другими лицами (РГАЛИ, ф. 190, оп. 2, ед. хр. 9 и ед. хр. 4). Пометы, имеющиеся на отдельных листах этих тетрадей, позволили установить, что среди различных материалов оказались вплетенными фрагменты наборной рукописи сборника «Голубень» (1918). На основе редакционных помет и остатков авторской нумерации страниц удалось реконструировать сохранившуюся часть этой рукописи. Из 34 стихотворений, входивших в сборник и соответственно составлявших наборную рукопись, в тетрадях выявлены тексты (автографы, рукописные списки, вырезки из различных изданий С.А. Торскими пометами) двадцати двух произведений. Кроме того, там же имеются автографы оглавления (С.А. Торскими поправками, которые показывают изменения в составе, сделанные в ходе подготовки издания), титула и шмуцтитулов. Это позволило прояснить историю текстов входивших в «Голубень» произведений, точнее представить, на каком этапе производилась правка в них. Все это отмечено в комментариях к конкретным произведениям.

Еще один важный документальный источник, выявленный в ходе подготовки тома, — сборник «Телец». В 1919 году Есенин начал и в течение 1920 года вел переговоры с Госиздатом о выпуске этого сборника, которому придавал большое значение. В Госиздате сборник был набран, сверстан, но в свет так и не вышел. Его корректурный оттиск был в руках И.В.Евдокимова, когда тот готовил дополнительный, четвертый том Собр. ст. В корректурном оттиске, которым располагал И.В.Евдокимов, название сборника было обозначено как «ЕЛЕЦ». (Первая буква названия на титульном листе, очевидно, должна была быть рисованной, остальная часть — наборной. Как это бывает в издательской практике, наборная часть была в типографии подготовлена и оттиснута в корректурных листах, а клише готово не было. В результате в оттиске появилось усеченное «ЕЛЕЦ».) И.В.Евдокимов, который не знал о существовании «Тельца», принял это усеченное слово за полное название сборника. Под названием «Елец» корректура была многократно упомянута И.В.Евдокимовым в составленных им примечаниях, которые были напечатаны в четвертом томе Собр. ст. Примечания И.В.Евдокимова позволили реконструировать состав этого сборника; под заголовком «Елец» он даже начал фигурировать в специальной литературе (см., например, Хроника, 1, 279–281). Однако в своем подлинном виде этот корректурный оттиск в поле зрения исследователей не попадал и оставался известным только по описаниям Собр. ст., 4.

Изучение подготовленного Есениным в 1920 г. макета сборника «Руссеянь» (еще один из сборников, составленных поэтом, которому также не суждено было увидеть свет; макет — ИМЛИ), показало: его листы по большей части — это корректурные оттиски «Тельца», что доказывается почти полным совпадением текстов оттисков со сведениями, содержащимися в примечаниях И.В.Евдокимова, совпадениями пагинации и т. п. Оглавление сборника «Телец», которое также находится в составе макета «Руссеяни», позволило установить не только состав, но и композиционное построение этого сборника.

За последнее время в РГАЛИ и ГМЗЕ поступил ряд машинописных списков произведений Есенина, преимущественно 1924–1925 гг. Эти списки, вероятнее всего, восходят к архиву З.Н.Райх (см. Восп., 2, 279). На некоторых машинописях — пометы рукой поэта, на некоторых — поправки корректорского характера (исправление опечаток, уточнение пунктуации), но столь незначительные по объему, что по ним трудно определить, кем они выполнены и соответственно признать такие машинописные списки авторизованными. Тут же дубликаты машинописей из наб. экз. Можно предположить, что эти материалы (во всяком случае, часть их) — из чиС.А. Тех, которые Есенин увез в Ленинград в декабре 1925 г. и которые были получены З.Н.Райх вместе с вещами поэта после его смерти.

Расширение источниковедческой базы, достигнутое в ходе подготовки настоящего издания, позволило выявить и устранить ряд неточностей, искажений в текстах Есенина, которые оставались незамеченными. Кроме того, удалось установить, что некоторые разночтения печатных источников, которые ранее рассматривались как авторские варианты, возникли не в результате творческой переработки текста, а в силу редакционных ошибок или посторонних вмешательств. Подобные разночтения были, естественно, исключены из свода вариантов.

Большая работа была проведена Есениным при подготовке собрания сочинений по датировке своих произведений. С самого начала отказавшись от формально-хронологического принципа построения, поэт в то же время не отбросил мысли указать даты произведений. Ряд хронологических помет, имеющихся в наб. экз., восходит к первым этапам формирования рукописи. Но фронтально эта работа была проведена при подготовке Собр. ст. В работе приняла самое непосредственное участие С.А. Толстая-Есенина, а на редакционной стадии в нее включился И.В.Евдокимов. В итоге была датирована большая часть включенных в «Собрание стихотворений» произведений.

По существу, Есенин здесь впервые детально раскрыл хронологию своего творчества. До этого, в авторских сборниках и при публикациях в периодике, он, как правило, не указывал дат создания произведений. Применительно к большинству своих вещей он явно не рассматривал даты как часть их текста, в отличие, например, от А.А.Блока, И.А.Бунина или М.И.Цветаевой, для которых не только дата, но иногда и место написания были полны особого значения и строго ими фиксировались. Есенину подобное отношение к датам не было свойственно: он датировал в сборниках лишь отдельные произведения (особняком в этом отношении стоят лишь «Сельский часослов» и «Ржаные кони», куда входили только «маленькие поэмы», созданные до 1921 г., и где датированы все произведения).

Иначе подошел поэт к Собр. ст., где решил датировать каждое произведение. В наб. экз. первого тома из 165 стихотворений, представленных в нем (тексты двух стихотворений отсутствуют), указаны даты 104 стихотворений. У 61 даты не указаны. В Собр. ст. даты проставлены под 141 стихотворением. В частности, с датами напечатаны в Собр. ст. стихи второй половины 1925 года, в большинстве своем в наб. экз. не датированные. В нескольких случаях даты, появившиеся в Собр. ст., несколько отличаются от дат наб. экз. Внося эти уточнения, С.А. Толстая-Есенина и И.В.Евдокимов, судя по всему, руководствовались указаниями поэта, которые не были зафиксированы в наб. экз.

О том, как велась работа по датировке произведений при подготовке наб. экз., вспоминал И.В.Евдокимов:

«Сделали первый том. Начали определять даты написания вещей. Тут между супругами возник разлад. И разлад этот происходил по ряду стихотворений. Есенин останавливал глаза на переписанном Софьей Андреевной произведении и ворчал:

— Соня, почему ты тут написала четырнадцатый год, а надо тринадцатый?

— Ты так сказал.

— Ах, ты все перепутала! А вот тут надо десятый. Это одно из моих ранних… Нет! Не-е-т! — Есенин задумывался. — Нет, ты права! Да, да, тут правильно.

Но в общем у меня получилось совершенно определенное впечатление, что поэт сам сомневался во многих датах. Зачеркнули ряд совершено сомнительных. Долго обсуждали — оставлять даты или отказаться от них вовсе. Не остановились ни на чем. Проработали часа полтора-два. И сделали два тома. Есенин перескакивал от одного тома к другому, переделывал по нескольку раз, быстро вытаскивая листки из грудки и перекладывая их, снова нумеровали, снова ставили даты, писали шмуцтитула и уничтожали их. <… >

Собирались и еще и еще. Есенин несколько раз приносил новые стихотворения, но уже небольшими частями, проставлял некоторые даты, а главную, окончательную проверку по рукописям откладывал до корректуры» (Восп., 2, 291–292).

Уезжая 23 декабря 1925 года в Лениград, Есенин просил И.В.Евдокимова поскорее прислать корректуру, которая должна была вскоре поступить. И.В.Евдокимов обещал:

— Как только придут из типографии, в тот же день и направлю тебе. Ты внимательно погляди на даты. Помнишь, ты в некоторых сомневался?

— Я… я все сделаю.

После разговора о так и оставшейся ненаписанной поэме «Пармен Крямин», он вновь напомнил Есенину:

— Даты не позабудь.

— Нет, нет! И даты — все проставлю. Раз «Собрание», надо по-настоящему сделать. Я помню все стихи. Мне надо остаться одному. Я припомню… (там же, 299–300).

И.В.Евдокимов, подробно описав работу автора по датировке своих произведений и отметив его намерение еще раз вернуться к этому в корректуре, к сожалению, обошел молчанием один момент,