– Ты – в отсек возможного содержания команды, я – в кают-компанию, остальным разойтись по судну. Работать быстро, но аккуратно! Вперед!

Шепель по лестнице спустился в небольшой коридор и увидел боевика, стоявшего метрах в пяти от лестницы. Он обернулся на шум и, увидев спецназовца, растерялся, попятившись назад.

Капитан Шепель выстрелил! Он мог бы взять этого бандита живым, но имел приказ на уничтожение врага. Уничтожив часового, Шепель постучал в дверь ближайшей каюты:

– Эй! Есть тут кто живой?

Ответил молодой голос:

– Есть! А кто спрашивает?

– Я бы тебе ответил кто... в другом месте и в другое время. Ты из команды судна?

– Да.

– Вся команда закрыта в каютах?

– Да! Нас недавно сюда перевели!

– На ваше счастье! У кого ключи от кают?

– Не знаю, но кто все-таки вы?

– Спецназ! Достаточно?

– Наши?!

В голосе молодого матроса прозвучало искреннее изумление.

Шепель усмехнулся:

– Нет, импортные! Сидите пока спокойно, скоро выпустим.

Капитан включил рацию:

– «Орион»! Я – Шепель!

– Ну?

– Был у кают один часовой. Умер, внезапно! Матросы на месте!

– У нас тоже порядок. Начальник караула решил побеседовать с капитаном судна и вывел его в кают- компанию, где пришлось прервать их беседу! Сейчас капитан выпустит моряков и начнет отход в море.

– Мы уходим на сухогрузе?

– Это решит Крымов. Пока поднимайся на палубу!

– Есть!

Тимохин вызвал Каменева. Приказал прибыть на судно!

Капитан сухогруза освободил команду и моряки, слегка ошарашенные появлением спецназа и своим неожиданным освобождением, суетливо начали готовить судно к отплытию, иногда выбегая на палубу посмотреть на смелых парней, прибывших из России, дабы спасти своих соотечественников. Они казались им сказочными богатырями, этакими суперменами, которых если и видели, то только в кино. А сейчас супермены спокойно переговаривались между собой на палубе. И выглядели они обычно. Обыкновенные внешне русские ребята.

Тимохин вызвал Крымова. Но, как и Данур, получил сигнал ожидания обратного вызова. Группа Крымова еще не закончила работу по яхте. В заливе обстановка складывалась гораздо менее благоприятно, чем в других местах действий групп спецназа. Крымов, Соловьев, Дрозденко и Бурмистров прибыли на ферму в 6.30. Бросив джип за жилым зданием, группа проследовала к вершине пологого склона, окаймляющего залив. Спецназовцы увидели яхту. И двоих охранников на ней. Но штурм с берега был невозможен. Охрана или члены команды подняли трап, и ворваться на судно, даже отстрелив охранников, с берега не представлялось возможным.

Спецы залегли. Крымов повернулся к Соловьеву:

– Ну и как обстановка, Леша?

Майор ответил:

– Да ничего хорошего. Я бы предпочел, чтобы трап был спущен или все шесть, оставшихся на яхте бандитов находились в зоне обстрела. Но на палубе, где, кстати, установлены пулеметы, всего двое. Где остальные четверо можно только гадать. Рубка пуста.

Дрозденко сказал:

– А катера Данура? Они где-то рядом, в бухте, в зарослях.

Полковник взглянул на капитана:

– Ну и что?

– Как что? Вы останетесь здесь, мы с Алексеем и Вовой Бурмистровым уходим в бухту. Находим катера. На одном из них влетаем в залив и сближаемся с яхтой. Вы, товарищ полковник, открываете огонь по боевикам охраны. Мы в это время поднимаемся на корму судна и начинаем его зачистку. Думаю, что четверо, которых мы не видим – команда судна, вряд ли они окажут нам серьезное сопротивление. А окажут – завалим. Главное, проникнуть на яхту, остальное дело техники.

Крымов посмотрел на Соловьева и Бурмистрова:

– Вы что скажете, товарищи офицеры?

Соловьев пожал плечами:

– А что? План неплох!

Бурмистров вторил майору:

– Да, и, похоже, другого выхода у нас просто нет.

Крымов принимал решения быстро:

– Хорошо, я остаюсь здесь, вы – пулей искать катера. Как найдете, доклад мне. Старший Соловьев!

Майор кивнул:

– Есть!

И спецназовцам:

– За мной, мужики.

Соловьев, Бурмистров и Дрозденко отошли от кромки спуска и побежали в сторону Байдабо. Бухту нашли быстро, а вот катера только после того, как прошли изрядное расстояние по высокой прибрежной траве. Поэтому Крымов принял доклад Соловьева в 6.57. Приказал:

– Выходите, стараясь не шуметь, в море, подходите к заливу, а уж по прямой врубайте моторы на полные обороты.

– Ясно! Начинаем выдвижение к цели.

Отложив рацию, полковник взял в руки «Винторез». Взглянул на яхту и ... не увидел целей. На палубе боевиков не было. Никого в зоне видимости. Он схватил рацию, вызвал Соловьева:

– Леша! Ответь!

– Слушаю!

– Где вы?

– А сейчас увидите!

– Стой! Я не контролирую охрану!

Но было поздно. Катер Данура, взревев моторами, уже летел к яхте. Тут появились и боевики. Они выскочили из-за надстройки и бросились к пулеметам.

Крымов поднял «Винторез», поймал в прицел одного из боевиков. Выстрел. Бандит повис на станине крупнокалиберного пулемета. Полковник перевел винтовку вправо и... увидел лишь пулемет. Второй бандит исчез. Крымов выругался:

– Да что такое, мать твою, ведь только что был у пулемета! И куда делся?

А боевик одновременно с выстрелом, поняв, что из своего пулемета не достанет катер, мешала надстройка яхты, рванулся к скорострельной пушке, которая находилась у левого борта ближе к корме, невидимая с позиции Крымова. Но прекрасно видимая с мчащегося к яхте катера, ведомого Бурмистровым. Боевика у пушки первым заметил Дрозденко:

– Ну не мать твою? Глядите, мужики, дух у пушки!

Соловьев крикнул Бурмистрову:

– Вова! В «мертвую зону» войти успеем?

– Нет! Если пушка заряжена, не успеем! И эта бандитская сука разнесет нас в клочья.

Закричал Дрозденко:

– Бля! Какого хрена не стреляет полковник?