Американец выругался:

– Черт бы побрал ваш ландшафт с его сюрпризами! Далеко еще до реки?

– Нет! Метров пятьсот. Сначала будет стена из травы. Если господин Хьюго здесь выходил к воде, то в зарослях обязательно останется тропа. По ней мы и пойдем дальше. Если же господина Хьюго Карабо тут не было, будем искать тропу вверх и вниз по течению! Впрочем, тут недалеко открытый берег. Правда, там охотиться на крокодилов все равно что ловить змей в небе, но мы посмотрим тот участок. Скоро все выяснится, господин Стин!

– А тут враждебные вам племена не шастают?

Исса усмехнулся:

– Нет! На нашу территорию никто не заходит. Потому, что она наша, а хозяин жестоко наказывает чужаков.

– Послушать тебя, вы всю Сумарди разделили на сферы влияния и каждое племя живет по своим законам.

– Так оно и есть, господин Стин.

– Тогда кто объединил силы племен против моих соотечественников, когда в Сумарди высадились американские морские пехотинцы и были разгромлены аборигенами?

– Так то совсем другое дело. Против чужаков извне встанут все племена, даже если за сутки до этого они яростно дрались между собой. Таков закон. Наша территория это наша территория. Внутри война возможна, и она, по сути, не прекращается. Но если появляется угроза со стороны, то междоусобица забывается и племена выступают единым фронтом против внешнего агрессора. На этот случай даже сформирован штаб объединенных вооруженных сил племен Сумарди.

Американец протянул:

– Да-а, чем дольше я нахожусь в Африке, тем меньше понимаю ее. А должно быть наоборот.

– Не расстраивайтесь, господин Стин, не вы один так.

– Спасибо, успокоил!

Исса остановился, протянув руку вперед:

– А вон и полоса зарослей, а прямо по курсу – свежая тропа. Мы в нужном месте. Здесь к реке выходил господин Хьюго!

Старший проводник остановил колонну в десяти метрах от позиции Данура, приготовившегося провести нападение на американца, но тот находился еще далеко для молниеносного броска. И мог успеть воспользоваться пистолетом до того, как Хуссейн накроет его.

Стин же, посмотрев в сторону тропы, спросил Иссу:

– Ну допустим, Хьюго прошел к воде, но что он делает там вот уже сутки?

– Как что? Охотится на крокодилов. Это не простое занятие.

– Где ж охотники отдыхают? Не на берегу же, который могут атаковать мерзкие твари?

Исса пожал плечами:

– Не знаю, но вы правы, не на берегу. У воды находиться опасно. Скорей всего, охотники для отдыха выходят на обрывистый участок реки.

– Возможно! Ну что, двинулись по тропе?

– Как скажете, господин Стин!

– Двинулись!

Выстроившись в колонну, группа Стина продолжила движение. Ненадолго. Подойдя к позиции Данура на пять метров, Хуссейн бросил в эфир короткое:

– Огонь!

Он не услышал хлопков бесшумных снайперских винтовок «Винторез», только увидел, как на спины рухнули Исса и его рослый подчиненный, и тут же, сбросив сеть, кинулся к Стину.

Американец, несмотря на неожиданность нападения, среагировал на шум сбоку. Повернулся, подняв вооруженную руку. Но было уже поздно. Ударом ноги Данур выбил пистолет Стина и одновременно нанес американцу мощный удар в челюсть, отбрасывая агента ЦРУ на землю, отправляя в глубокий нокаут. Убедившись, что лишил противника сознания, Данур быстро обыскал американца, изъял второй пистолет и десантный нож, ощупал воротник рубашки цвета хаки на предмет наличия капсулы с цианистым калием. Подобные штучки мгновенного и безболезненного самоубийства еще практиковались в шпионской среде. По склонам к Дануру быстро спускались Зулус и Ким. Они также осмотрели трупы своих жертв. Оба африканца были мертвы.

Райдоза повернул голову американца, достал из кармана толстый стержень, похожий на маркер. Впрочем, это и был маркер, только специальный. С его помощью Зулус изобразил на виске Стина рисунок, внешне не различимый с пулевым ранением. Для пущей правдоподобности не хватало только крови. Но и ее искать не пришлось. Разжав зубы американца, который дернулся от боли, обмакнул в крови прокушенного языка носовой платок, закрыл рот, убедившись заодно, что кроме пары зубов и языка у Стина ничего серьезно не пострадало. Главное, челюсти не были сломаны.

Стин пришел в себя. Его вновь, на этот раз пережав сонную артерию, успокоил Зулус. Поднес к рисунку уголок платка, отжал его. На «рану» капнула капля крови, тут же сбежав тонким ручейком к шее американца. Райдоза оценил свою работу:

– Вот так! Ну кто скажет, что это не пулевое отверстие?

Ким улыбнулся:

– А ты хороший гример!

– Жизнь всему научит! Данур, можешь фотографировать ублюдка, пока тот не очухался.

Хуссейн сделал несколько снимков. Осмотрел их. Вылитый труп. Захочешь, не подкопаешься. Отдав аппарат Райдозе, Данур перевернул Стина, сцепив сзади его руки наручниками, поднялся:

– С этим порядок! Теперь осмотрим охранников Стина.

Зулус сказал:

– Да мертвы они, мертвее не бывает! Пули точно пробили сердце и застряли в телах.

Он взглянул на Кима:

– А ты, капитан, неплохо стреляешь? Снайпер у себя в группе?

Ким ответил:

– У нас все и снайперы, и мастера рукопашного боя, и саперы, и связисты, и санинструкторы. Бойцы групп службы универсальны. А вас что, готовили по индивидуальной программе?

– Так это было давно. Процесс подготовки мог измениться.

– Он не изменился!

– Вижу!

Данур произнес:

– Хватит болтать. Кровь на траву не попала?

Ответил Райдоза:

– Нет! Проверял!

– Отлично! Теперь за утилизацию трупов.

– Да, а то крокодилы, наверное, проголодались. Давненько им человечины не попадалось на обед!

– Зулус! Работать! Неси мешки.

– Без вопросов!

Очнулся Стин, дернулся.

Данур присел перед ним, держа в руках ватный тампон с пузырьком растворителя:

– Ну что, Роджер, вот и закончилась твоя подрывная деятельность в Африке. Много ты зла сделал, настало время ответа.

Стин, узнав Данура, произнес:

– Как же я раньше не углядел в тебе врага? Хорошо играл свою роль. Превосходно. Немногим удавалось обвести меня вокруг пальца. На кого работаешь, Хуссейн?

– Я служу той стране, которой служил всегда.

– Ясно! Тебя завербовали в Советском Союзе. Там это умели делать!

– И знаешь почему? Потому, что не покупали людей, а убеждали. И на Союз работали не за деньги. Нет, были, конечно, те, кто продавался, но таких абсолютное меньшинство.