речь, кстати, шла о Павлове. Мне прямо-таки не терпится посмотреть продолжение видеозаписи!

– Что тебе сказал Филин? – спросил Колька, развалясь на диване.

– С двумя «н».

– Без разницы. Что он тебе сказал?

– Что Павлов – типичный неудачник.

– Послушать Филина – так мы все неудачники. Все, кто в Куршевель на Рождество не едет. Ты, кстати, не едешь?

– В моем личном самолете руль заклинило. Говорят, что к Новому году починить не успеют. Поэтому здесь остаюсь.

– А мне хозяин сказал: «Николай, никому кроме тебя не доверяю. Береги мое имущество, пока я буду своей ж…й Швейцарские Альпы полировать». И я милостиво согласился.

– Давай Павлова послушаем?

– Давай.

Скворцов потянулся к пульту. Вновь хранилище, Алла Ивановна и Юрий Павлов.

– …и поначалу все было хорошо. Мне даже удалось скопить кое-какие деньги. Разумеется, я мечтал о своей квартире! Фирма мне оплачивала съемное жилье. Правда, поначалу, когда все только-только начиналось, полностью, а потом только половину. Артур, зная, что у меня есть свободные деньги, сказал: «Зачем тебе класть их в банк? Неси ко мне, у меня надежнее. И процент я дам больше. А деньги вложу в наше общее дело». Он так и сказал: «В наше общее дело». Ну, как я мог не согласиться?

– Про деньги Филинн ничего не говорил, – заметил Скворцов.

– Складно бает, – заметил Колька. – Как по писанному.

– А потом грянул дефолт, – вздохнул Павлов. – Квартиры резко упали в цене, и я обрадовался. Если учесть набежавшие проценты, денег у меня хватало на двухкомнатную! Я пошел к Артуру и попросил его вернуть сумму, доверенную ему на хранение вместе с процентами.

– А расписку он тебе давал? – спросила практичная Алла Ивановна.

– В том-то и дело! Не было никакой расписки! Ведь мы были друзьями! Артур сказал: «Времена сейчас тяжелые, сам понимаешь. Деньги из дела я вынуть не могу. Придется подождать». Вот так я потерял квартиру.

– Он тебе их так и не вернул? – всплеснула руками Алла Ивановна.

– Почему же? Вернул, – усмехнулся Павлов. – Все до копеечки, и с процентами. Через пять лет, когда уволил меня с фирмы. Но цены уже были другие. Я смог купить только комнату в коммуналке, но при разводе и ее вынужден был оставить жене и сыну. А сам до сих пор угол снимаю.

– И ты называешь его своим другом?! – вскричала Алла Ивановна.

– Поначалу я его ненавидел, – вздохнул Павлов. – Так ненавидел, что… Даже убить хотел. Мечтал, как встречу его в темном переулке, наставлю пистолет и спрошу: «Страшно тебе? Все понял? Это я тебя убиваю, Юра Павлов! Неудачник! Ты, такой крутой, такой богатый и умный, умрешь от руки неудачника!». Глупо, конечно. И смешно… Теперь мне смешно, а тогда… Я долго мыкался без работы, жена меня без конца ругала. В общем, вся жизнь под откос, как мне тогда казалось. Но прошел год, другой, третий… Жизнь кое- как наладилась. Я устроился на работу, потом сменил ее на другую. Денег таких я, конечно, больше не видел. И должность у меня была, принеси-подай. Но главное, квартира. Как вспомню, за сколько мне в девяносто восьмом двушку предлагали…

– Понимаю, – вздохнула Алла Ивановна.

– Я когда встретил его у банка, почти месяц назад, сам себе удивился, – продолжал меж тем Павлов. – Смотрю на него – и ничего не чувствую! Ну, ничего! Столько событий было за эти годы… Наслоилось одно на другое, уж и не вспомнишь, с чего все началось. Вижу, и Артур ко мне присматривается. Он сам предложил: пойдем, посидим где-нибудь…

– Типичный базар, – прокомментировал Колька. – Мужик бабу охмуряет, на жалость давит. К делу отношения не имеет.

– У тебя как со временем?

– Ну, сутки я здесь не высижу. Спать охота.

– А сутки и не надо. Ты прав: их треп никому не интересен.

– Давай-ка, посмотрим, как ломали стену.

Дальше пошло живее. И вдруг Колька закричал:

– Стоп!

Скворцов вздрогнул:

– Что?

– Свет-то вырубали! Вот тебе и разгадка! Почему принтер вдруг перестал печатать? Да потому что здание о-бес-то-чи-ли, – по слогам сказал Колька.

– Значит, так и было задумано? Обесточить здание и залезть в банковский сейф?

– Точно! Банк ограбил тот, кто придумал этот план! Начать штурм в темноте!

– Коля! Так ведь это было мое предложение!

– Точно!

– По-твоему выходит, что я ограбил банк?!

– Нет. Тебя там не было, когда вырубили свет.

– Это ты, верно, заметил, – ехидно сказал Скворцов.

– Ну, значит… Кто-то из бойцов. Или из охраны.

– Кто-то из Службы Безопасности залез в банковский сейф?!

– Точно.

– Тогда, как минимум, он должен был знать, в какой именно ячейке лежит крупная сумма денег. А как максимум иметь ключ от нее. Ведь ему пришлось действовать в полной темноте, практически на ощупь. Давай-ка, посмотрим, что было перед тем, как погас свет? Кто стоял у той злополучной ячейки?

Они вновь принялись смотреть видеозапись. Вот в хранилище через пролом в стене влезают бойцы спецназа. Потом через тот же пролом его покидают Павлов и Алла Ивановна. Появляются сотрудники Службы Безопасности банка. Сейф взят под охрану. Все ждут сигнала. Обстановка напряженная.

– Видишь мордастого мужика с ежиком на голове? – спросил Колька.

– Ага. Он к этой ячейке ближе всех.

– Значит он.

Еще какое-то время они напряженно следили за «ежиком». Тот стоял с каменным лицом, спиной к сейфу, внимательно следил за всеми, кто находился в хранилище. Скворцов замер. Вот оно. Гаснет свет. Запись прерывается. Когда вновь включаются видеокамеры, бойцы спецназа покидают хранилище. Они бросаются в операционный зал к заложникам. «Ежик» остается в хранилище, у сейфа.

– Ну и что? – спрашивает Колька. – Сам видишь: у него в руках ничего нет. Он не успел бы спрятать пакет с деньгами за такое короткое время. Да и куда спрятать?

– Да, все на месте. И главное: ключ. Вот если бы ячейку взломали…

– В общем, форс-мажор.

– Типичный форс-мажор, – кивнул Скворцов. – Понятно, что деньги изъяли именно в тот день, когда была совершена попытка ограбления банка. Но как? Каким образом? А, главное, кто?

– Долго же они будут судиться, – усмехнулся Колька. – Банк, Филинн и риэлторская фирма. Банк будет ссылаться на форс-мажор, пункт наверняка есть в контракте. Мол, в этом случае, они за сохранность ценностей не отвечают. Риэтор будет требовать свои деньги. Филинн – цепляться за квартиру. А кто-то поедет на Канары, на солнышке нежиться. И, лежа на пляже, будет над нами, дураками, хохотать. Ловко! Как говорится, дело ясное, что дело темное.

– Никто не видел, как вынесли эти деньги. Вот что интересно. Полупрозрачный пакет, в нем доллары. Огромная сумма. Как вынести ее незаметно? На себе не спрячешь. И по карманам не рассуешь. Как?

– Я тебе говорю: успокойся, – зевнул Колька. – Все, сил моих больше нет. Засыпаю.

– Оставайся здесь.

– Не. Домой пойду.

– Темно, холодно.

– Если я останусь, ты меня и дальше будешь грузить. Как они раздобыли ключ, где деньги? И я не