рядом со Стефаном Сальваторе. А затем тетя Джуди испустила радостный крик и подбежала обнять любимую племянницу.

– Елена! Ах, слава богу, с тобой все хорошо. Но где ты была? И почему не позвонила? Неужели ты не понимаешь, что нам всем пришлось пережить?

Елена озадаченно огляделась. Она ничего не понимала.

– Мы просто рады, что ты вернулась, – вставил Роберт.

– Мы были в пансионате, у Стефана, – медленно сообщила Елена. – Тетя Джудит, это Стефан Сальваторе. Он снимает там комнату. И он привез меня домой.

– Благодарю вас, – сказала тетя Джудит Стефану поверх плеча Елены. Затем, внимательно оглядев Елену, она неподдельно удивилась: – Но твое платье, твои волосы… Что случилось?

– Так ты не знаешь? Значит, Тайлер ничего вам не рассказал? Но тогда почему здесь полиция? – Елена инстинктивно пододвинулась к Стефану и почувствовала, как он тоже к ней приближается, желая ее защитить.

– Полиция здесь потому, что сегодня вечером на кладбище было совершено нападение на Викки Беннетт, – вмешался Мэтт. Они с Бонни и Мередит стояли рядом с тетей Джудит и Робертом, явно испытывая облегчение, некоторую неловкость и нешуточную усталость. – Мы нашли ее два, может, три часа тому назад и с тех пор искали тебя.

– Нападение? – изумленно переспросила Елена. – Но кто на нее напал?

– Никто не знает, – ответила Мередит.

– Может статься, здесь вовсе не о чем беспокоиться, – успокоительно произнес Роберт. – Доктор сказал, что она пила спиртное, а потом очень сильно чего-то испугалась. Так что все это может оказаться просто игрой ее воображения.

– Царапины на шее у Викки вовсе не воображаемые, – заметил Мэтт вежливо, но настойчиво.

– Какие царапины? О чем ты говоришь? – потребовала ответа Елена, переводя взгляд с одного лица на другое.

– Сейчас я тебе все расскажу, – вмешалась Мередит, после чего коротко описала, где и в каком виде они нашли Викки. – Она все говорила, что не знает где была, говорила, что осталась наедине с Диком, когда все это случилось. А когда мы привезли ее сюда, доктор сказал, что ни к каким определенным выводам он прийти не может. Никаких повреждений, кроме тех царапин, обнаружено не было, а их вполне могла нанести кошка.

– Так вы говорите, что никаких других отметин на ней не было? – с внезапной резкостью спросил Стефан.

Он заговорил впервые с тех пор, как вошел в дом, и Елена внимательно на него посмотрела, удивленная его тоном.

– Она будет жить? – резко спросил он.

– Доктор сказал, что ничего страшного с ней не стряслось, – ответил Мэтт. – Никто даже не предполагал, что она может умереть.

Стефан энергично кивнул и повернулся к Елене.

– Я должен идти, – холодно сказал он. – Ты теперь в полной безопасности.

Елена поймала его за руку, когда он от нее отвернулся.

– Конечно, я в полной безопасности – согласилась она. – Благодаря тебе.

– Да, – опять кивнул Стефан, однако его зеленые глаза ничего не выражали.

Тусклые, они словно смотрели на Елену из-за незримого щита.

– Позвони мне завтра, – Елена сжала его руку, пытаясь вложить все свои чувства в любящий взгляд.

Она от всей души желала, чтобы Стефан ее понял.

Стефан без всякого выражения опустил взгляд на их руки, затем снова поднял его на Елену. И наконец, удостоил ее слабого рукопожатия.

– Хорошо, Елена, – прошептал юноша, глядя Елене прямо в глаза.

И направился к двери.

Елена перевела дух и повернулась к остальным. Тетя Джудит по-прежнему пребывала в замешательстве и разглядывала порванное платье Елены под бархатным плащом.

– Елена, – начала она, – так что же все-таки случилось? – И глаза тети Джудит обратились к двери, в которую только что вышел Стефан.

Сдавленный смех вырвался из горла Елены, однако она быстро справилась с ним.

– Нет, это не Стефан, – объяснила Елена. – Наоборот, Стефан меня спас. – Она опустила глаза, а затем подняла их на полицейского офицера за спиной у тети Джудит. – Это Тайлер. Тайлер Смоллвуд…

Нет, она не была реинкарнацией Катрины. Направляя машину обратно к пансионату в лавандовой предрассветной тиши, Стефан напряженно об этом думал.

Собственно, он так ей и сказал, но только теперь Стефану стало ясно, как долго он к этому выводу шел. Неделями ощущая каждый вздох Елены, он скрупулезно констатировал каждое различие.

Волосы ее были чуть светлее, чем у Катрины, а брови и ресницы, наоборот, темнее. У Катрины они были