— Совсем не сложно, — подтвердила она. — Мистер Матерли хорошо объяснил дорогу.

— Я — Джерри Хоффман, — представился мужчина. — Я дворецкий и мистер Почини-ка, прислуга за все, универсальный человек — Пятница этого дома. Моя жена, Бесс, готовит для нас.

— Рада познакомиться, — отозвалась девушка.

Этот ответ был всего лишь вежливостью. Хотя она только-только увидела Джерри Хоффмана, ей подумалось, что она не слишком его полюбит. Было в его манере нечто, предполагавшее сплетника или человека, интересы которого столь разнообразны, что он совершенно непригоден в какой-то одной области. Он казался нервным, проворным и чересчур улыбчивым.

По длинному, обшитому панелями коридору, через главную гостиную, он провел гостью в рабочий кабинет, где объявил о ее прибытии и оставил наедине с Ли Матерли.

Конечно, Элайн встречалась с этим человеком прежде. Он приезжал в город, в госпиталь Пресвитерианского университета, незадолго до выпуска, и беседовал с многими девушками по поводу этой работы. Он был высоким и худым, но мощным человеком, в спортивной куртке которого вовсе не потребовалось бы набивать плечи. Он походил скорее на опрятного дровосека, чем на владельца ресторана, каковым являлся на самом деле. В свои сорок пять он мог показаться на десять лет моложе, обладая мужественной красотой. Голубоглазый, но с темными волосами, седеющими на висках. Он был очень ловким бизнесменом. Он не потратил понапрасну время, когда беседовал с ней, не потратил лишнего и сейчас — черта характера, которой она восхищалась.

— Для вас приготовили комнату, — без промедления произнес Матерли. — Если вы отдадите ключи от вашей машины Джерри, когда мы закончим, он перенесет ваши вещи из машины.

— Он же совсем слабенький на вид... — запротестовала было девушка.

— Он не слабый, поверьте мне, — возразил Матерли. — Этот старый козел, возможно, протянет дольше меня — а он работал здесь дворецким, когда я еще учился ходить! Но если вас это больше устроит, можете ему помочь. Моих сыновей сегодня утром нет дома, а не то я попросил бы одного из них помочь вам. Зато Пол, брат моей покойной жены, возможно, захочет предложить вам помощь.

— Я уверена, что справлюсь сама.

— Я тоже уверен, — кивнул Матерли. Он вырвал чек из книжки на своем письменном столе, который явно заполнил в ожидании ее приезда. — Полагаю, с деньгами у вас неважно. Я выписал жалованье за четыре недели вперед, чтобы помочь вам войти в колею. По сотне в неделю плюс комната и стол, как договаривались.

Элайн взяла чек, поблагодарила его, свернула и положила в плоскую, удобную сумочку, которую носила при себе.

— А теперь, — сказал Ли Матерли, вставая с натянутой улыбкой, — давайте взглянем на вашего пациента?

— С нетерпением жду нашей встречи, — отозвалась Элайн.

— Вы должны понимать, что он уже не тот человек, каким был. Удар очень на нем сказался. — Выражение красивого лица хозяина дома говорило, что болезнь отца так же тяжело отразилась и на нем самом.

Поднявшись по лестнице, они вошли в первую комнату направо. Та, как подумала Элайн, скорее походила на рабочий кабинет, чем на спальню. Стены и потолок были обшиты панелями из дорогого темного дерева, слегка пахнувшего лимоном. В двух стенах находились встроенные шкафы, до отказа набитые томами в матерчатых переплетах. Громадный письменный стол являлся главным предметом обстановки, затмившим собой даже больничную кровать у дальней стены. Два кресла стояли так, чтобы в них можно было сидеть, потягивать бренди и вести беседу, совсем как в кино или романах Конан Доила. Возле кровати находилось еще одно кресло — инвалидное.

Когда они вошли, старик на кровати повернул к ним голову и посмотрел на гостей ясными голубыми глазами, такими же проницательными, как у его сына.

— Отец, это Элайн Шерред, девушка, про которую я тебе рассказывал. Отныне она будет твоей медсестрой.

Старик не улыбнулся, не заговорил. Правая сторона его лица была туго стянута, как будто он гримасничал, в то время как другая половина выглядела вполне нормальной. Были видны и другие признаки паралича. Его правая рука была вытянута и покоилась на груди, странно изогнутая. Нога под тонкой простыней ничем особенным не отличалась, хотя, судя по инвалидной коляске, скорее всего, не была таковой. Вероятно, вся правая сторона его тела была парализована.

— Лекарства хранятся здесь, — показал Ли, подводя девушку к застекленному шкафчику возле кровати. — Глицериновые капсулы от ангины, если она разыграется. А если они не снимут боль в достаточной степени, то вот здесь у нас есть дюжина ампул морфина, а тут — шприц, спирт и марля. В ваши обязанности входит держать доктора Риса в курсе относительно наших запасов и следить, чтобы у нас никогда не иссякало все, что может понадобиться отцу.

— Понятно, — кивнула она.

Матерли, казалось, забыл о ней, пока шел к кровати. Он наклонился и поцеловал старика в щеку, испорченную болезнью. Старый Джейкоб улыбнулся — искаженная уродливая гримаса на исковерканном лице — и взял своего сына за руку.

— Уверен, тебе понравится мисс Шерред, отец.

Старик не отводил глаз от лица сына. Он кивнул.

— Ну вот и хорошо, — закончил Ли. — Теперь оставляю вас вдвоем, для знакомства. Он подошел к двери, повернулся:

— Мисс Шерред, я позабочусь о том, чтобы ваши вещи перенесли в вашу комнату. Я уверен, что Пол поможет Джерри с домашними делами. Ваша комната — в конце коридора, справа. Обед сегодня вечером в семь часов. Там вы познакомитесь с остальными домочадцами. — И ушел.

— Он хороший мальчик, — сказал Джейкоб. Старческий голос поразил ее. Во-первых, она полагала, что ее пациент не может разговаривать, потому что до этого момента он вел себя совершенно тихо. Во- вторых, голос у него был слабый, шепчущий — кваканье лягушки, копирующей английский язык. По какой- то неясной для нее причине Элайн пробрал холодок.

— Он очень энергичный, — подхватила она.

— И он... любит своего отца, — добавил старик. Девушка встала возле его кровати, глядя на него сверху вниз, сознавая, что он когда-то был таким же внушительным человеком, как и Ли, хотя теперь болезнь и истощила его. И сказала с профессиональной улыбкой, которая была не вполне механической, потому Что этот старик уже ей понравился:

— Я вижу, что любит.

— Он хорошо управляется с ресторанами.

— Так их несколько? — спросила она.

— Четыре, — сообщил он. — И три из них... лучшие в городе.

— Я схожу, — пообещала она.

Старик взял ее руку, так же как до этого держал руку сына. Его плоть была горячей и сухой, словно хорошо выдубленная и оставленная на солнце кожа. И поинтересовался:

— Вы считаете меня сумасшедшим? Элайн слегка смутила резкая смена темы разговора, но она постаралась не показать этого.

— С чего бы мне так считать?

— Я не сумасшедший.

— Конечно нет.

— Видите ли, у меня было кровоизлияние в мозг. И у меня плохое сердце. Но, если не считать контроля над некоторыми мышцами... я, в общем, не пострадал. Мой разум... разум пока в полном порядке.

Он измотал себя, разговаривая так торопливо и напористо. Его сухой, тусклый голос угас на последних нескольких словах настолько, что девушка едва могла расслышать его, — почти нереально, как отголосок мечты.

— Многие люди полностью оправляются после кровоизлияния в мозг.

— Ли так не считает.