- Мы узнаем.

- Узнаем ли?

- Обязательно.

- Я так не думаю. Мне кажется, что мы находимся в чём-то вроде гигантской китайской головоломки. Мы постоянно попадаем во всё меньшую и меньшую коробочку. - Мгновение Алекс смотрел на неё, размышляя, могла ли она после всего, что было, порвать с ним. Она была удивительно спокойна, но это означало только то, что она держала свои чувства при себе, подавляя их. Спокойный взгляд, губы крепко сжаты и не дрожат, но она была. бледна.

Джоанна поняла, что он беспокоится о ней, и изобразила на лице подобие улыбки.

- Не беспокойся обо мне. Как я и сказала, я ничего не чувствую. Давай выбираться отсюда.

- Не сейчас.

- Но что если они вернутся и...

- Они не вернутся, - сказал Алекс. - Если бы они знали, что сенатор связался с нами, и хотели убить нас, они ждали бы здесь. Идём. Нам надо обыскать номер.

Идея обыска не понравилась Джоанне.

- Это мерзко.

- Это необходимо.

- Что будем искать?

- Что-нибудь. Все. Любую маленькую зацепочку, которая могла бы помочь нам решить эту безумную проклятую головоломку.

Джоанна бросила взгляд на входную дверь, которую они закрыли и заперли.

- Нам не помешают, - заверил её Алекс, хотя сам не был настолько уверен.

- А если придёт горничная...

- Горничная уже была здесь этим утром. Постель убрана.

Джоанна глубоко вздохнула.

- Давай покончим с этим как можно быстрее.

- Ты пойдёшь за мной, когда я буду перебирать все вещи, - сказал Алекс. - Проверяй все за мной: я могу что-нибудь просмотреть. Но я не хочу, чтобы ты чего-нибудь касалась, по той же причине, почему я не хочу, чтобы ты касалась тела. Нам надо быть осторожными и не оставить отпечатки или какие-нибудь другие улики, которые могли бы указать на нас. Если полиция подумает, что это сделали мы, то это только прибавит путаницы.

- А мы и так достаточно запутаны.

- Точно. Мы не можем убегать от полиции и в то же время вести следствие по этому делу.

В спальне на складной подставке для багажа стояли два чемодана из телячьей кожи. Чемоданы принадлежали Шелгрину, один из них был открыт. Алекс порылся в одежде, пока не нашёл пару чёрных носков сенатора. Он натянул их себе на руки, соорудив импровизированные перчатки.

Бумажник Шелгрина с банкнотами и кредитными карточками был на тумбочке. Алекс просмотрел его содержимое, Джоанна - сразу за ним, но там не оказалось ничего необычного.

В гардеробе висели два костюма и пальто. Карманы были пусты.

На полу гардероба стояли две пары свежевычищенных лёгких кожаных туфель от Гуччи. Алекс вытащил из них распорки и обследовал внутри. Ничего.

В ванной комнате около раковины лежал набор для бритья также от Гуччи. В нём ничего не было, кроме электробритвы, порошка для бритья, одеколона, расчёски и дезодоранта.

Алекс вернулся к открытому чемодану. Из него тоже ничего нельзя было выжать.

Второй чемодан был заперт. Алекс открыл его и по мере просмотра стал выбрасывать одежду на пол, пока не обнаружил манильский конверт 9х12 дюймов.

- Что-нибудь нашёл? - спросила Джоанна.

- Надеюсь на Бога, это то, что надо, - сказал Алекс, - потому что, если это не так, мы возвращаемся на исходную позицию в этой игре.

В конверте находились несколько пожелтевших вырезок из 'Нью-Йорк Таймс' и 'Вашингтон пост'. Ещё там было незаконченное, адресованное Джоанне письмо, написанное явно рукой сенатора. У Алекса не было времени прочитать письмо или заметки, но при беглом просмотре он заметил, что все они были двенадцати-или тринадцатилетней давности и связаны с именем немецкого доктора Франца Ротенхаузена. В одной из статей была фотография доктора: вытянутое лицо, резкие черты, залысины, глаза такие бледные, что казались бесцветными.

Джоанна открыла от изумления рот.

- О, Бог!

- Что случилось?

- Это он.

- Кто?

- Человек из моего кошмара.

- С механической рукой?

- Да.

Она была ошеломлена.

- Его зовут Ротенхаузен, - сказал Алекс.

- Я никогда не слышала это имя раньше.

Джоанну била дрожь. Сильная.

- Спокойнее, - произнёс Алекс.

- Я никогда не думала, что снова увижу его.

Её глаза были широко открыты.

- Это то, что мы хотели, - имя.

- Пожалуйста, - сказала Джоанна, - пожалуйста, Алекс, идём отсюда.

Лицо на шероховатой фотографии было тяжёлым, костлявым, как лицо вампира. Его глаза, казалось, смотрели в другое измерение, куда не могли заглянуть обыкновенные люди. Это были холодные глаза. У Франца Ротенхаузена был взгляд маньяка.

Алекс почувствовал, как у него на затылке волосы встают дыбом. Возможно, настало самое время убираться.

- Мы прочитаем это позже, - сказал Алекс, запихивая вырезки и незаконченное письмо обратно в конверт.

Когда они шли через главную комнату номера и обходили тело, у Алекса было такое чувство, что сейчас дверь распахнётся перед ними. Но этого не произошло.

Несмотря на всю ту кровь, что они видели в 'Чечиле', они были чрезвычайно голодны. На самом деле, подумал Алекс, они были так голодны именно потому, что они видели, а не несмотря на то. После столкновения со смертью большинство людей испытывают резкий приступ звериного аппетита. Они стали грубыми, были голодны и хотели пить. Потакая себе, они бросили громкий, ликующий, но неосознанный вызов всей вселенной:

- Я все ещё жив, чёрт побери!

Алекс и Джоанна съели ленч в людной закусочной около Пиккадили. Они читали старые вырезки из 'Нью-Йорк Таймс' и 'Вашингтон пост', перемежая их большим количеством чая и толстых бутербродов.

Франц Ротенхаузен был гением более, чем в одной научной области: у него были степени в биологии, химии, медицине и психологии, и он написал много широко признанных и важных работ по всем этим наукам. Когда ему было двадцать четыре, в автомобильной катастрофе он потерял руку. Недовольный протезами, которые были в ходу в то время, он изобрёл новое приспособление - механическую руку, которая была почти так же хороша, как живая. Она приводилась в движение нервными импульсами от культи и питалась от