- Не могу дождаться встречи с ней. Поднимайтесь скорее сюда.

- Мы не в отеле, - сказал Алекс.

- Тогда где же вы?

- Все ещё в музее.

- Мне нужно, как можно скорее, увидеться с вами. Я не знаю, сколько времени в моём распоряжении.

- Думаю, нам надо, прежде чем встретимся, мило поболтать по телефону.

- Это крайне срочно! Я...

- Нам надо выяснить кое-какие вопросы. А именно: что произошло на Ямайке и почему Лиза стала Джоанной.

- Это слишком важная информация, чтобы обсуждать её по телефону, - сказал Шелгрин. - Намного более важная, чем вы, возможно, думаете.

Алекс поколебался, бросил взгляд на Джоанну и, наконец, произнёс:

- Ладно. Давайте встретимся через полчаса в Национальной галерее, у входа.

- О, нет. Нет. Это невозможно.

- Почему?

- Встреча должна произойти здесь. В моём номере в 'Чечил'.

- Мне это не нравится. Слишком рискованно для нас.

- Я здесь не для того, чтобы навредить вам.

- Надеюсь, что это правда.

- Я хочу вам помочь.

- Я бы предпочёл, чтобы мы встретились на нейтральной территории.

- Но я не осмеливаюсь выйти, - сказал Шелгрин. В его голосе звучали нотки панического страха, а это было совершенно не в его характере. - Если меня увидят с вами, ...если меня даже просто увидят здесь, в Лондоне... тогда я - мертвец.

- Кто убьёт вас?

Шелгрин начал говорить быстро и возбуждённо, как будто боялся, что Алекс может повесить трубку.

- Они. Они убьют меня. Без сомнения. Если они увидят меня с вами, то поймут, что я переметнулся на другую сторону. - Его паника становилась всё более и более явной. - Я принял меры предосторожности, чтобы скрыть эту поездку. В моём офисе всем говорят, что я уехал в Иллинойс, чтобы встретиться с несколькими важными избирателями. Я не вылетел сюда из Вашингтона, потому что боялся, что меня слишком легко выследили бы... - Он говорил сбивчиво, быстрее и быстрее. - Поэтому я доехал до Нью- Йорка, оттуда вылетел в Торонто, затем - полет в Монреаль, и третий полет - из Монреаля в Лондон. Я измотан. Истощён. Я на грани нервного срыва. - И с каждой минутой он становился всё более нервным. - Я остановился в 'Чечил', потому что это не тот отель, где я обычно останавливаюсь... Обычно я останавливаюсь 'У Клариджа'. Но если они выяснят, что я не в Иллинойсе, то поймут, куда я уехал, и начнут искать меня. Рано или поздно они найдут меня. Чёрт возьми, Хантер, я рискую жизнью! Я порвал с ними! Я хочу помочь вам и моей дочери. Если она позволит мне называть её дочерью после всего того, что я сделал. Вместе мы сможем выдержать все. Пройти через всю эту чёртову мельницу. С ними покончено.

- Кто они? - спросил Алекс.

- Русские.

- Какое отношение имеют русские к этому делу?

- Я просто не могу говорить об этом по телефону. Это слишком важно. Вам надо приехать ко мне. Я не могу рисковать, показывая своё лицо.

Алекс думал.

- Хантер?

- Я все ещё здесь.

- Мой номер 416.

Алекс ничего не сказал.

- Пожалуйста, поспешите. Прежде, чем они найдут меня.

Алекс молчал.

- Хантер?

- Да.

- Вам надо приехать.

Алекс вздохнул.

- Ладно.

На такси они доехали до Гарродса. Даже так рано днём этот огромный всемирно известный магазин кишел покупателями, среди которых было удивительно много смуглолицых, крючконосых людей арабской наружности.

- Раньше можно было видеть много богатых американцев, покупающих всё, что попадётся на глаза, - сказал Алекс. - Затем какое-то время стали преобладать японцы. Теперь арабы обошли как американцев, так и японцев. А кто будет через двадцать лет? Чёрные африканцы, проматывающие денежки за уран и хром? А может быть, компания эскимосов, завладевшая рынком моржовых клыков.

Телекс Гарродса был 'Все. Лондон', и это не было гиперболой. В двухстах отделах этого огромного магазина было все от продуктового ассортимента до спортивных товаров, от жевательной резинки до китайской живописи, от редких книг до резиновой обуви, от причудливых одежд до изящного антиквариата, от заколок для волос и лака для ногтей до дорогостоящих восточных ковров - миллион и одно удовольствие.

Алекс и Джоанна проигнорировали всю эту экзотическую всячину так же, как и всякие житейские штучки. Они купили только два крепких зонтика и набор обыкновенных, но хорошо сделанных стальных столовых ножей.

В кабинке женского туалета Джоанна развернула ножи. Она осмотрела каждый из них и выбрала самый острый нож для мяса, который затем спрятала в карман пальто. Остальные ножи она оставила в кабинке.

Теперь и она и Алекс были вооружены. Это было очень серьёзное преступление в Лондоне, гораздо более серьёзное, чем в большинстве мест мира, но их не беспокоила перспектива тюремного заключения. Прийти безоружными в гостиничный номер Тома Шелгрина было бы намного более опасным предприятием из тех, в какие они могли бы ввязаться.

От Гарродса они взяли другое такси и плутали по мокрым лондонским улицам, пока Алекс не убедился, что за ними не следят. Они вышли из такси за три квартала до 'Чечил'.

Они осторожно добрались до отеля, стараясь как можно меньше привлекать внимание и используя зонтики не только по их прямому назначению - как укрытие от дождя, - но и чтобы скрыть свои лица. Чтобы не вваливаться через главный вход и не идти через большой пышный холл, где их могли узнать, они воспользовались незапертым черным ходом. Они быстро нашли служебную лестницу и устремились по ней никем не замеченные.

- Лучше оставь свой зонтик здесь, - сказал Алекс. - Когда мы попадём туда, нам понадобятся свободные руки.

Джоанна поставила свой зонтик рядом с его в угол около нижних ступенек.

- Боишься? - спросил он.

- Да.

- Хочешь уйти?

- Не могу.

Несмотря на то, что они разговаривали шёпотом, их голоса эхом отдавались в холодном лестничном