- Быстрое, как крыса, маленькое чудовище со змеиными глазами? - повторила девушка подозрительно глядя на Томми.

- Да! - в отчаянии выдохнул он.

С мокрым чавкающим звуком тварь ударилась в стекло пассажирской дверцы в нескольких дюймах от головы Томми, и ночь огласилась ее пронзительным визгом.

Томми тоже закричал.

- Вот дерьмо! - сказала девушка.

Тварь действительно выросла - тут Томми не ошибся, - но она еще и изменила форму. Теперь она напоминала человека гораздо меньше, чем тогда, когда она только вылупилась из чрева куклы. Ее голова стала непропорционально большой и отвратительно не правильной, а выпученные зеленые глаза злобно сверкали из глубоких глазниц под низким костистым лбом.

Официантка отпустила ручной тормоз.

- Сбей ее со стекла, - приказала она решительно.

- Не могу!

- Сбей!

- Как? Ради всего святого - как?

Пятипалые верхние конечности твари все еще походили на руки, но ее пальцы оставались пальцами лишь наполовину. Вся их нижняя поверхность была покрыта круглыми присосками, как щупальца спрута или осьминога. И с помощью этих бледных присосок, которые были у нее не только на руках, но и на ногах, тварь крепко держалась за стекло.

Томми отнюдь не собирался опускать стекло, чтобы столкнуть тварь. Ни за что.

Блондинка переключила передачу и так резко выжала газ, что они могли бы оказаться на противоположном конце галактики не больше чем за восемнадцать секунд. Стрелки на приборах дружно прыгнули вправо, двигатель взвыл так, что заглушил даже визг твари, но бешено вращающиеся покрышки только скользили по мокрой мостовой, и фургон - вместо того, чтобы достичь другого конца галактики или хотя бы следующего квартала, - остался на месте, выбрасывая фонтаны грязной воды из-под всех четырех колес.

Тварь открыла рот. Мелькнул черный раздвоенный язык, черные зубы заскрежетали по стеклу.

Покрышки наконец сцепились с мостовой, и 'Форд' рванулся вперед словно стрела, пущенная из тугого арбалета.

- Не впускай ее! - жалобно сказала девушка.

- Почему это я должен впустить ее?

- Не впускай!

- Ты думаешь, я сумасшедший?

Фургон как ракета летел на север по шоссе Паси-фик-Коуст. Скорость была такой, что Томми начинало казаться, будто его лицо начинает тяжелеть и оплывать от перегрузок, как у астронавта во время запуска 'челнока'. Тяжелые дождевые капли врезались в лобовое стекло словно пули, выпущенные из автоматического оружия, но тварь продолжала крепко держаться за стекло.

- Она пытается пробраться внутрь, - заметила девушка.

- Да.

- Что ей нужно?

- Ей нужен я.

- Почему?

- Не знаю.

Кожа твари все еще была черной с желтыми крапинами, но ее прижатое к стеклу брюшко приобрело отвратительный гнойно-желтый оттенок'. Словно зачарованный, Томми смотрел, как оно лопнуло, и оттуда показались какие-то мерзко извивающиеся отростки или щупальца, заканчивающиеся круглыми, как у миног, ртами. Щупальца намертво присосались к стеклу.

В салоне фургона было достаточно темно, чтобы Томми мог рассмотреть, что, собственно, происходит, но ему показалось, что оконное стекло начинает дымиться.

- О Господи! - вырвалось у него.

- Ты что-то сказал?

- Эта тварь растворяет стекло. Или прожигает его.

- Прожигает?

- Да.

- Как?

- Думаю, кислотой.

Почти не притормозив на повороте, девушка свернула с шоссе и помчалась по подъездной дорожке кантри-клуба 'Ньюпорт-Бич'. На повороте фургон накренился, и центробежная сила бросила Томми на дверь, так что его лицо на мгновение прижалось к стеклу, за которым тварь продолжала свою разрушительную работу.

- Куда?! - слабо вскрикнул Томми.

- В кантри-клуб.

- Зачем?

- Нам нужен грузовик.

Она снова резко повернула, на сей раз - в другую сторону, и Томми отбросило от дверцы и растворяющегося стекла.

Они оказались на клубной стоянке. В этот поздний час она была почти пуста, если не считать нескольких одиноких машин, среди которых выделялся мощный грузовик.

Прицелившись ему в корму, девушка прибавила газ.

- Что ты делаешь? - слабо вскрикнул Томми.

- Надо же нам отцепиться от нее...

Она отвернула в сторону в самый последний момент, так что фургон, обдирая оранжевую краску с переднего крыла, промчался почти впритирку с грузовиком. Дополнительное наружное зеркало с правой стороны срезало как ножом, заскрежетал металл, искры брызнули во все стороны, но тварь оказалась как раз между оконным стеклом и бортом грузовика. Стойка крыши прогнулась, тварь оказалась гораздо крепче фургона. Ее присоски оторвались от закаленного стекла дверцы только тогда, когда оно лопнуло с таким оглушительным хлопком, что Томми расслышал его даже за ревом двигателя и скрежетом раздираемого металла. Осколки стекла посыпались на него, и Томми на мгновение показалось, что тварь сейчас упадет ему прямо на колени, но уже в следующую секунду фургон миновал припаркованный грузовик, и он Понял, что им удалось отделаться от нее.

- Хочешь, развернемся и пару раз пройдемся по ней колесами? - прокричала девушка, перекрывая шум ветра, врывающегося в разбитое окно.

- Нет! - крикнул в ответ Томми, наклоняясь к ней. - Не поможет! Если ты промахнешься, тварь может схватиться за колесо, и тогда мы ее уже не стряхнем! Поверь, она сумеет удержаться под днищем, чтобы просочиться, протиснуться в салон и добраться до нас!

- Тогда рвем когти отсюда.

Она развернулась и, промчавшись по подъездной дорожке клуба, так лихо вывернула обратно на шоссе, что Томми показалось, что либо фургон сейчас перевернется, либо колесо лопнет, и он опять же перевернется, но ничего не случилось. Между тем девушка продолжала давить на педаль газа, явно пренебрегая введенными законом штата ограничениями скорости. Странно, подумал Томми, почему она тогда так волновалась из-за ремня безопасности?

Впрочем, он недолго раздумывал об этом. Ему все казалось, что визжащая тварь вот-вот опять возникнет из ночи и дождя, и он почувствовал себя в относительной безопасности только тогда, когда они пересекли Джамбори-роуд и начали спускаться к Ньюпортскому заливу.

Дождь, врывавшийся вместе с ветром в разбитое окно, больно хлестал его по щеке, но Томми не обращал на это внимания. Вряд ли он мог промокнуть сильнее.

Фургон мчался с такой бешеной скоростью, что ветер буквально ревел; разговаривать при таком шуме было практически невозможно, поэтому ни Томми, ни его спасительница даже не пытались заговорить.