концов, существует тренерская этика, которая, кстати, у нас, в России, заметно нарушена. Один человек работает, а второй, что сидит на печи, без лицензии, заявляет в интервью, что он-де сделает такую команду чемпионом. Профессиональной этикой и не пахнет! Меня, например, не успевали назначать тренером сборной, как сразу же начинали снимать. С этим, впрочем, можно бороться. Вернемся в Корею 1988 года. Точнее, в Японию…

* * * В Страну восходящего солнца мы поехали за неделю, чтобы адаптироваться к часовому поясу. Там же были запланированы два матча. Первый мы выиграли, а второй провели в какой-то истерии. Ощущения были крайне неприятные. Олимпиада стартует через неделю, а на поле творится бог знает что. Кто-то себя бережет, кого-то, наоборот, колотит от нетерпения - хаос, бездарная игра. И это в тот период, когда должна идти притирка, шлифовка состава! По ходу игры дело даже едва не дошло до драки. Все потом находились в каком-то оцепенении - и игроки, и тренеры. Считаю, что тот срыв отчасти повлиял на стартовый состав в первой игре с корейцами. Я чувствовал, что что-то нарушилось после второй японской встречи, и за оставшееся до турнира время нужно было определить, что именно.

Те же Бородюк и Пономарев не были игроками основного состава, но являлись индивидуально сильными футболистами и в принципе проявили себя в стартовой игре с корейцами неплохо, если еще учесть то, что первые игры всегда самые трудные. Мне достаточно вспомнить свою игровую карьеру и матч с Мексикой на чемпионате мира 1970 года, который тоже завершился нулевой ничьей. И тогда, и сейчас присутствовала некоторая растерянность, связанная с тем, что мы обязаны были сами для себя установить собственный запас прочности. Здесь необходимо сделать отступление: все наши тренеры сборных - Лобановский, Николаев, Якушин, Качалин, Бесков - принимали сборную уже сложившимися специалистами. Я же, как Суворов, прошел школу от солдата до маршала и начал работать со сборными от самых юных возрастов. А сборные - это что? Это турниры, турниры и еще раз турниры. А полностью специфику турниров интуитивно чувствуют только тренеры сборных юношеских. Специфика эта связана со стратегией, с распределением сил, с изучением соперника и анализом его состояния, с подбором игроков, умеющих играть через два дня на третий, а то и чаще, с личностными качествами футболистов. За счет постижения всех этих нюансов вырабатываешь свое кредо. Я бы сравнил это с шахматами, где можно блестяще играть турниры и совсем не уметь играть матчи. Так вот, наши турниры в Индии стали предтечей Олимпиады. И благодаря им нам удалось справиться с психологическим давлением и твердо встать на ноги. Хотя была еще одна неожиданная проблема, которую пришлось оперативно решать. Центрального защитника в той сборной должен был играть Игорь Скляров, который был у меня и в юношеской сборной, и в «Динамо». Игрок очень техничный, тонко чувствовавший позицию. Единственное, что смущало, так это то, что его переквалифицировали из центральных полузащитников в защитники, и это сказалось.

Перед началом турнира Игорь вдруг стал выглядеть очень неуверенно, и я принял решение заменить его на Горлуковича. Сергей сыграл просто великолепно! Как и в жизни, он был надежен и ответственен, блестяще страховал и руководил обороной. Второго центрального защитника у нас играл Кеташвили (при схеме 4 + 4 + 1 + 1), он же в основном действовал по игроку.

Игру с Японией я сейчас назвал бы полезной. Матч возымел отрезвляющий эффект, сразу исключил недооценку корейцев, которая вполне могла иметь место. Бывает ведь так, что выигрывать перед началом серьезного турнира - чревато. Для уверенности это неплохо, но только в том случае, если она не перерастает в самоуверенность.

Должен признать, что я работал при полном доверии руководства. В мою работу никто не вмешивался. Единственная проблема - на Олимпиаду поехали три человека, усилиями которых мы во многом выиграли отборочный цикл, но потом они получили серьезные травмы. Это Лютый, Савичев (оба повредили крестообразные связки) и Тищенко, мучившийся с коленом. Я взял всех троих в благодарность за блестящую игру в отборе, но был и еще один нюанс, который я усвоил из собственного игроцкого опыта. Представьте себе: футболист получает травму в игре, рискует здоровьем ради победы. И если тренер после этого его не берет, не обращает на него внимания, то другие задумываются: а стоит ли убиваться при таком отношении? В 1970 году на чемпионате мира в Мексике была похожая ситуация с Виктором Папаевым и Евгением Рудаковым. Оба получили травмы, их отправляли домой. Я встал и говорю руководителям: «Нельзя их отсылать! Люди сделали столько для того, чтобы мы вообще сюда приехали». Их оставили, но на жалких условиях - срезанные суточные или что-то в этом роде. И они уехали сами… Кстати, к Папаеву как к футболисту я всегда относился с большим уважением и считаю, что нам его на чемпионате мира не хватило. У него была потрясающая индивидуальная техника и тонкое понимание игры.

И вот вся троица - Лютый, Савичев, Тищенко. Вы бы видели, как они себя готовили! Третьему было труднее всего. После перенесенной операции у него наблюдалась атрофия мышц, что естественно. В данном случае (что было и в этот раз) применялись средства, способствовавшие быстрому заживлению и восстановлению мышечной массы, но попадавшие в категорию запрещенных. После сдачи игроками проб мне позвонил председатель спорткомитета Грамов: «Тищенко нельзя использовать. Ты понимаешь, почему… Он - 'замазанный'». Вадим был футболист, безгранично преданный команде, самоотверженный, волевой. То же самое Лютый и Савичев. Их невозможно было не уважать.

Во втором матче мы победили очень сильную сборную Аргентины 2: 1. Нам ни в коем случае нельзя было дать себя переиграть их фирменным коротким и средним пасом, поэтому основной задачей являлась коллективная игра, создание численного преимущества в зоне мяча. А после отбора - быстрый переход из обороны в атаку. Еще один важный момент: ни в коем случае не сбиться на провокации, потому что аргентинцы играли очень жестко. Мы выдержали эту линию и заслуженно победили.

Потом уже довольно легко справились в третьем матче с американцами и примерно в том же стиле с австралийцами в четвертьфинале. Отмечу, что оба этих соперника - команды силовые, поэтому и в том и в другом случае нужно было, чтобы наша команда проявила характер. Но ведь отбор игроков в олимпийскую сборную велся как раз по этому качеству! Игровые достоинства, понимание футбола, безусловно, были на первом плане, но все должны были быть при этом настоящими бойцами. Были ведь ребята, которые по своему таланту могли играть в той сборной, но если чувствовался «душок», то я от них избавлялся.

* * * Особняком стоит полуфинальным матч с Италией. В ходе него я впервые сбился на ненормативную лексику, хотя вокруг тренерской скамейки были установлены телевизионные микрофоны. Но нужно было не кричать, а докричаться, поднять в атаку. Ведь мы проигрывали по ходу. Мне и Харину даже сделали потом выговор, но кто же знал, что были микрофоны! Торпедовцы вообще традиционно больше всех матерятся, идет эта традиция от Маслова, продолжается Ивановым и Петраковым. Тогда, в Сеуле, нужны были исключительные меры, и не ругающийся Бышовец начал ругаться. Это тот самый случай, когда необходимо заставить идущего бежать, упавшего встать, колеблющегося бороться. Потом уже, после матча я вспомнил старую хохму об интеллигенте, который постоянно опаздывал на работу и вбегал в вагон поезда в последний момент. Однажды бежал с портфелем, но чуть не успел, упал, и двери зажали шею. Портфель на платформе, ноги тоже, а голова в вагоне. Бедняга смотрит на людей и в сердцах бросает: «Ну, п…ц, доездился!…» И вдруг двери открываются снова, он встает, заходит и, обращаясь к пассажирам, среди которых и женщины, говорит: «Извините. Чего перед смертью не скажешь!»

Что такое Италия? Таккони, Тассотти, Феррара, Криппа, Вирдис, Карневале, Риццители… Игроки «Милана», «Интера», «Наполи». Эти футболисты чудом не выиграли домашнее первенство мира спустя два года. Но то, как сыграла наша команда, - не поддается никакому описанию. Притом что нервное напряжение перед матчем было запредельным.

Знаю, что некоторые тренеры намеренно оскорбляют футболистов перед матчами, специально таким образом выводят игрока на определенный психологический уровень, при котором он выходит злой и злость на тренера срывает на сопернике. В том же матче нужно было что-то неординарное в неординарной ситуации, как в бою. А в том, что это был бой, сомневаться не приходилось - те, что потом сдавали анализы на допинг, три часа не могли справиться с проблемой, несмотря на то что даже пива им выпить давали. Люди потеряли по три, по четыре килограмма. Это ответ тем, кто обвиняет футболистов в чрезмерных заработках. Смотрите сами: летят крестообразные связки, голеностопы, плечи. Дано всего 10 лет, чтобы обеспечить себе материальную независимость. В пору, когда я играл, был один футбольный руководитель, который все время донимал нас: «Да вы лоботрясы, нужно сидеть на сборах, готовиться…» На что Рудаков как-то не выдержал: «Какие сборы?! Я домой приезжаю, а дочка кричит из прихожей: 'Мама, к нам дядя пришел!'»

После матча встретил начальника команды Италии, знаменитого футболиста Луиджи Риву. Он стал