Получив ощутимый и довольно злобный толчок в спину, я резво направился к штабу. Не ожидай я удара или пинка - растянулся бы на траве, особенно учитывая, что связанные руки даже равновесия утраченного не дали бы восстановить. Но любителя бить и толкать видно сразу. Ничего иного от Луиса Алемана ждать не доводилось. Это тебе, дружок, не воспитанный лейтенант Эрнесто...

- Входи, сукин сын!

Сделав часовому знак посторониться, капитан придал мне дополнительное ускорение, и я пулей влетел в палатку. Следом ввалился мексиканец. Я получил оглушительную, наотмашь отвешенную затрещину.

- Где оружие?!

Кроме нас двоих в палатке не оказалось никого. Как я и предполагал, это был походный штаб. Складкой стол с металлическими опорами и пластиковой крышкой усеивали бумажные листы; на нем же стояли пишущая машинка и радиотелефон. В углу обреталась аккуратно заправленная койка, возле нее лежал дорогой кожаный саквояж - вещица, довольно чуждая суровому военному быту. 'Во время подобных операций, - не без ехидства подумал я, - героям положено жрать из котелков, а пожитки содержать в скромных солдатских ранцах...'

Не дождавшись ответа, капитан размахнулся опять. Вдругорядь рученька белая раззуделась... Я исправно пошатнулся и не без артистизма шлепнулся на утоптанную землю. Такие ребята всегда получают удовольствие, свалив допрашиваемого с ног. А доставлять им удовольствие необходимо: если невзначай огорчишь, примутся обрабатывать всерьез и делать больно по-настоящему.

- El Caciqueвышел на минутку, - зловеще сообщил капитан. - И я намерен получить сведения прежде, чем он возвратится. Где оружие?!

Из ноздрей моих потекла кровь. Я даже не пытался шмыгнуть носом: при виде крови - чужой, разумеется - особи, подобные Луису Алеману, урчат и умиротворяются. В человеческих жилах обращается несколько кварт красной соленой жидкости. Ради собственного благополучия можно было пожертвовать несколькими каплями.

- Почем я знаю? - огрызнулся я. - Сам пытаюсь выяснить!

- Оружие, - прорычал капитан, - выгрузили в Байя-Сан-Кристобале и перевезли в глубь страны четырьмя грузовиками! Потом, как выражаетесь вы, янки, дуб у дуба рябину украл... Нет, дубина у дубины вора... А, черт с ним! У мятежников не оказалось требуемых денег, которые, по их словам, были приготовлены! Скоты попытались отнять контрабанду силой, но, когда заглянули в кузова, там ничего не оказалось. Ты предвидел предательство и приказал своему агенту, Хорхе Медине - видишь, нам все известно! - припрятать груз, отправляясь на встречу.

- Медина? - сказал я. - Не знаю никакого Медины.

- Очень любопытно, - заметил капитан. - Потому что его подружка видела, как вы договаривались о поставках. И... как это? - щит и мечет?.. Нет, - рвет и мечет при мысли, что любимого послали на погибель!

Говорил капитан вполне сносно, только с поговорками у бедолаги явные нелады отмечались.

- Что, Медину прикончили?

- Не сооружайте себе кретина... То есть, хочу сказать, не стройте из себя дурака! Медину допросили, но грубо, неумело - скончался во время пыток. Только не пытайтесь уверить, будто не отдали ему распоряжений и не знаете, где спрятано оружие.

Алеман резко тряхнул головой.

- Не тратьте время попусту! Повстанцы вытянули из вашего человека единственное: то, что вам тоже известно, где спрятаны запасы оружия! Вот почему внимание обратили на вас. И попытались перепутать: сначала убив партнера вашего. Пирса, и его любовницу; потом укусив... нет, покусившись на жизнь его дочери, к которой и вы не были равнодушны, ибо в итоге женились на ней. И, наконец, поняв, что вы не поддаетесь и не скажете ничего, постарались получить вас живьем и допросить.

Пытаясь припугнуть меня, показать, сколь хорошо он осведомлен, Луис Алеман рассказывал полезные вещи, о коих я прежде не имел понятия. Вставал вопрос: если мистер Сомерсет послал меня в Мексику подохнуть под именем Горация Коди, не лучше ли будет выжить под именем Горация Коди? Я решил повременить и не раскрывать своего инкогнито. Да и бесполезно это было бы: капитан просто не поверил бы, что захватил не того субъекта. И не прекратил бы избиения, кем бы я ни назвался.

- А-а-а! - сказал я. - Теперь понимаю. Ребята размахивали мачете направо и налево; надо полагать, готовили мне ту же участь, что и Пирсу.

- Вот-вот. Но рассчитывали, что, в отличие от Пирса, ты заговоришь.

- Да знать не знаю, где оружие спрятано! - объявил я совершенно искренне. - И вообще, какое оружие? Будучи уважаемым дельцом, я никогда не связался бы с оружейной контрабандой. И не встречал никакого Медину, и понятия не имею...

И так далее, и тому подобное. Разумеется, ни дельцом, ни уважаемым человеком я не был, но все остальные речи звучали сущей правдой.

Невзирая на это. Алеман шагнул вперед и пнул меня в бок, покуда я корчился в подобострастном ужасе. К счастью, на капитане были мягкие ботинки для ходьбы по джунглям, а не армейские сапожищи.

Ребер моих Алеман поломать не сумел, однако синяков наставил.

- Вынуждаете прибегать к последним мерам! - прошипел он. - Через минутку упрямства поубавится... Введите женщину!

Я неуклюже подобрался к Глории, которую швырнули на земляной пол, и подмигнул 'жене'. Глория попыталась облизнуть запекшиеся губы, вяло улыбнулась, потом нахмурилась:

- Тебя колотили, дорогой?

- Помилуй, что значит немного крови, пролитой из носа? А ты цела?

- Дурацкий вопрос, - ответила Глория. - Посмотри на все эти ссадины, царапины и синяки! Вдобавок, я попросту погибаю от жажды. Ни капельки не дали глотнуть, мерзавцы.

Она перевела дух и продолжила:

- Наблюдаю за дорогой, жду, когда ты окликнешь, вдруг, ни с того, ни с сего - объявляются! Размахивают винтовками, тычут дулами, лопочут на каком-то мумбо-юмбо! Приказали встать и идти. Милю за милей, по кустарникам, смахивавшим на проволочные заграждения! В этих окаянных туфлях, представляешь? Господи, помилуй, никогда в жизни больше не буду носить высоких каблуков... Попыталась их обломить, как ты советовал, но туфли сделаны из пластика - с ними даже Кинг-Конг намаялся бы! А мачете мне дать не захотели...

- Побоялись, - ответил я.

- Вот-вот... И ни капельки воды, представляешь?

- Довольно, - прервал мексиканский капитан. - Женщина преувеличивает. Во-первых, чуть ли не полпути мои люди тащили ее на руках. Они, кстати, приучены подолгу обходиться без воды, фляжек с собою не берут и просто не могли напоить вашу жену. При всем желании.

- Да, но здесь-то, на бивуаке, вода есть? - полюбопытствовал я. - Вот и напоите.

- Конечно, - деревянным голосом отозвался Луис Алеман. - В ту же секунду, как вы скажете, где оставлено оружие. Не только напоим, а и ванну соорудим.

- Шлюхин сын! - рявкнул я.

Ругать противника при подобных обстоятельствах бессмысленно, да и для ребер прискорбно. И все же следовало держаться избранной роли. Настоящий Буфф Коди наверняка вспомнил бы родословную капитана в гораздо больших подробностях...

Капитан улыбнулся:

- Вскоре, сеньор, жажда сделается нестерпимой, и ваша очаровательная супруга сумеет убедить