Уехать можно было еще две недели назад, да и Петя торопил, но Варя все тянула, ждала непонятно чего.
Жалко, с Соболевым рассталась плохо, обиделся Соболев. Ну да бог с ним. Такого героя быстро кто-нибудь утешит.
И вот пришел день, когда нужно было прощаться с Эрастом Петровичем. С утра Варя была на нервах, закатила бедному Пете истерику из-за потерявшейся брошки, потом расплакалась.
Фандорин оставался в Сан-Стефано — с подписанием мира дипломатическая возня отнюдь не заканчивалась. На станцию он пришел прямо с какого-то приема — во фраке, цилиндре, белом шелковом галстуке. Подарил Варе букет пармских фиалок, повздыхал, попереминался с ноги на ногу, но красноречием сегодня не блистал.
— Мир ч-чересчур хороший, — ответил он. — Европа его не признает. Анвар отлично п-провел свой гамбит, а я проиграл. Мне дали орден, а надо бы под суд.
— Как вы к себе несправедливы! Ужасно несправедливы! — горячо заговорила Варя, боясь, что выступят слезы. — За что вы все время себя казните? Если бы не вы, я не знаю, что бы со всеми нами было…
— Примерно то же мне сказал Лаврентий Аркадьевич, — усмехнулся Фандорин. — И п-пообещал любую награду, какая в его власти.
Варя обрадовалась:
— Правда?! Ну слава Богу! И чего же вы пожелали?
— Чтобы меня отправили служить куда-нибудь за т-тридевять земель, подальше от всего этого. — Он неопределенно махнул рукой.
— Глупости какие! И что Мизинов?
— Разозлился. Но слово есть слово. К-кончатся переговоры, и поеду из Константинополя в Порт-Саид, а оттуда пароходом в Японию. Назначен вторым секретарем посольства в Токио. Дальше уж не б-бывает.
— В Японию… — Слезы все-таки брызнули, и Варя яростно смахнула их перчаткой.
Зазвенел колокол, паровоз дал гудок. Из окна вагона высунулся Петя:
— Варенька, пора. Сейчас отбываем.
Эраст Петрович замялся, опустил глаза.
— Д-до свидания, Варвара Андреевна. Был очень рад… — И не договорил.
Варя порывисто схватила его за руку, часто-часто заморгала, сбрасывая с ресниц слезинки.
— Эраст… — внезапно вырвалось у нее, но слова застряли, так и не выплеснулись.
Фандорин дернул подбородком и ничего не сказал.
Лязгнули колеса, вагон качнулся.
— Варя! Меня увозят без тебя! — отчаянно крикнул Петя. — Скорей!
Она оглянулась, еще секунду помешкала и вскочила на поплывшую вдоль перрона ступеньку.
— … и первым делом горячую ванну. А потом в Филипповскую и пастилы абрикосовой, которую ты так любишь. И в книжную лавку за новинками, а потом в университет. Представляешь, сколько будет расспросов, сколько…
Варя стояла у окна и кивала в такт счастливому Петиному лепету. Все хотела насмотреться на черную фигуру, что осталась на платформе, но фигура вела себя странно, расплывалась. Или с глазами что-то было не так?
«Сегодня лорд Дерби заявил, что британское правительство, поддержанное правительствами большинства европейских стран, категорически отказывается признавать грабительские условия мира, навязанные Турции непомерными аппетитами царя Александра. Сан-Стефанский трактат противоречит интересам европейской безопасности и должен быть пересмотрен на специальном конгрессе, в котором примут участие все великие державы».
Примечания
1
Прихоти фортуны (фр.)
2
как у Луи-Наполеона (фр.)
3
Абсолютно так (англ.)
4
Здесь дама (англ.)
5
чрезмерно сдержанное высказывание (англ.)
6
наш общий друг (англ.)
7
вся жизнь впереди (фр.)
8
Прошу извинить, ваше преосвященство (фр.)
9
это великий знак (фр.)
