– По отмеченному стрелками маршруту можно спуститься метров на двести. На полпути есть лестница для персонала, которая ведет еще на сотню метров вниз. Но ниже – сплошная спелеология. Надо пробираться через так называемые сифоны и камины. Жуткая маета!

– У меня есть шансы туда проникнуть?

– Вы имеете хоть какое-то представление о спелеологии?

– Ни малейшего.

– Тогда забудьте. Даже профессионалам там приходится нелегко. Вы сгинете в первом же сифоне.

Существовали две вероятности. Либо я опять ошибся, и тогда мне поневоле придется повернуть назад. Либо Люк ждал меня в глубине, заранее устроив так, чтобы я тем или иным способом сумел попасть к нему.

– Покажите мне дорогу.

– Куда?!

– К Бальному залу.

Охранник вздохнул:

– В конце этой галереи спуститесь по лестнице и идите по указателям. Там освещено. Потом смотрите в оба. Слева будет железная дверь. Она-то вам и нужна. Если к тому времени ваш пыл не остынет, валяйте, идите дальше. За дверью есть выключатель – зажгите свет. Только осторожно: там сразу колодец.

– Я смогу в него спуститься?

– Это непросто. В скалу вделана лестница, типа пожарной. Внизу – большая полость, а за ней сифон, где отовсюду льется вода. Далее – второй колодец, очень узкий, который ведет в другую полость. Я объясняю с чужих слов, потому что сам никогда туда не спускался. Если к тому моменту вы каким-то чудом еще будете живы, советую поскорей уносить ноги. Из-за лишайника.

– Какого лишайника?

– Который светится, испуская при этом токсичный газ. Таким отравились египтологи и…

– Я знаю. А дальше?

– А дальше ничего. Вы туда не доберетесь.

– Допустим, доберусь.

– Ладно, оттуда два шага до места, где произошел обвал, замуровавший Николя Субейра и его мальца. Именно там они и погибли. Теперь в Бальный зал пробили проход – красотища невообразимая, я видел фотографии.

У меня началась нервная тряска. То ли от ужаса, то ли от нетерпения. Лишайник был указанием. Последним звеном, которое замкнуло цепь. Люк ждал меня внизу, там, где его настигла первая смерть.

– Вы говорили про железную дверь. Она заперта на ключ?

– В целях безопасности.

– Ключ.

Мужчина колебался. Он неохотно вынул связку и отделил один ключ. Я взял его вместе с фонарем и втолкнул охранника в лифт. Он попытался протестовать:

– Я не могу вас отпустить. Вы без страховки!

– Я всегда без страховки, – сказал я, опуская решетку. – Если я не вернусь через два часа, позвоните по этому номеру.

Я нацарапал координаты Фуко на какой-то квитанции и просунул сквозь прутья.

– Скажите ему, что Дюрей в беде. Дюрей – поняли?

Мужчина все качал головой:

– Вы понимаете, на что идете?

– Ждите меня наверху.

Еще мгновение поколебавшись, он принимает решение:

– Я спущу вам лифт. Удачи!

Кабина, подрагивая, скрылась. На меня обрушилась пустота, насыщенная глухим гулом вентиляции и перезвоном капели. Я повернулся, повесил лампу на плечо и пустился в путь.

Метров через пятьдесят показался провал, куда уходила крутая лестница. Несколько сот ступеней, чуть ли не отвесных. Я вцепился в поручень. На стенах блестели струйки, на своде переливались капли, влага пропитывала воздух, вбирая его в себя, как губка.

Внизу стрелки, указывающие направление осмотра, возобновились. Подрагивающий неоновый свет напомнил мне метро. Через сто метров я заметил слева дверь. Я отпер ее и нащупал выключатель. Зажегся ряд тусклых лампочек, соединенных одним проводом. Галерея шла под уклон, теряясь в полутьме. Я отбросил опасения и зашагал вперед, почти не глядя под ноги, задевая плечом висящие лампочки, которые еще долго покачивались у меня за спиной.

Вдруг передо мной разверзлась пропасть. Колодец. Я зажег фонарь и различил на противоположной стенке железные перекладины лестницы. Я попробовал ее каблуком на прочность, погасил фонарь, повесил его на плечо и начал новое нисхождение, теперь уже задом наперед.

Одолев сотню ступеней, я коснулся твердой земли. Тьма была кромешная, но посвежевший воздух