Чего-то в этой девушке я не понял.

Музыка кончилась. Мы вернулись за столик. Мартин посмотрел на меня пьяным взглядом:

— Как-то раз у нас в колледже отмечался день Святого Патрика. Нудное официальное мероприятие. С безалкогольными коктейлями и игрой в фанты.

— Предлагаешь сыграть?

— Там был такой конкурс: мужчинам завязывали глаза, подводили к шеренге девушек и предлагали, пощупав ноги, определить, кто именно перед ним стоит. А для прикола в шеренгу поставили меня.

— Прикол получился смешной?

— Парень с завязанными глазами долго щупал мои коленки. Омерзительное ощущение.

Я сделал большой глоток из стакана и спросил:

— Ты все это к чему?

— Ни к чему. Просто хочу, чтобы ты знал: этим щупаньем весь мой гомосексуальный опыт и исчерпывается.

— Ну и?

Мартин наклонился ко мне и свистящим шепотом произнес:

— Илья! Они на меня СМОТРЯТ.

— Кто?

— Все вокруг.

Я огляделся. Публика тянула напитки. В нашу сторону никто не смотрел.

— Ты смылся танцевать с Дебби, и все. Оглядись вокруг! Мы с Брайаном, между прочим, смотримся как постоянные члены клуба. На хрена мне это надо? Я не гомофоб, но зачем на меня так сочувственно смотреть?

— Который здесь? За друга Мартина выбью глаз! Чтоб не смотрели, похабники!

— Я не об этом.

— А о чем?

— Может, пойдем, а?

— Господи! Столько слов! Как тебя держит твой редактор? Поехали, собирайтесь.

Брайан пробовал возражать. Говорил, что Мартин мнителен и атмосфера в «Первомае» располагает встретить здесь рассвет… Мартин был неумолим.

Мы забрали в гардеробе не успевшие высохнуть куртки и плащи и поехали в рейв-подвал «ТБ».

Под клуб было оборудовано списанное бомбоубежище. Камуфляжная сетка под потолком, глухо бухающая драм-машина, лазерные пушки в упор расстреливают танцоров.

Я подумал, что вечерок выдался забавным. Куда бы мы ни пришли, мы везде были too much. Для «Хара-Мамбуру» мы были чересчур чисты. Для «Первомая» — чересчур гетеросексуальны. Для «ТБ» мы будем, пожалуй, слишком пьяны.

Стойка бара выглядела настолько ободранной, словно стояла здесь еще со времен первых пятилеток и уже тогда жизнь ее здорово потрепала. Блики black-light'а отражались на выставленных бутылках, и от этого бар выглядел немного ненастоящим.

Мартин призывно помахал рукой:

— Бармен!

Бармен, стоявший на другом конце стойки и болтавший с симпатичной брюнеткой, покосился в нашу сторону и не шелохнулся.

— Ба-армен! Можно на минутку!

Та же реакция.

Перекрикивая двухсотваттные динамики, пьяный Мартин заорал:

— Ба-а-армен!

Бармен продолжал разговаривать.

Брайан локтем отодвинул Мартина от стойки:

— Неправильная тактика.

Он едва слышно проговорил: «Пятнадцать долларов!» — и подскочивший бармен сказал, что внимательно его слушает.

— Четыре по сто джина.

— С содовой?

— Давайте с содовой.

— Пива?

— Попозже.

— Чипсы? Фисташки?

— Нет, спасибо.

Бармен выставил на стойку стаканы, назвал сумму и, оглядев нас, сказал уголком рта:

— Я просто был занят. Меня не интересуют ваши пятнадцать долларов.

— Прекрасно. Я и не собирался вам их давать.

Мы сели за столик и хором отхлебнули из стаканов.

— А здесь здорово.

— Если бы не дурацкий рейв, было бы совсем хорошо.

— А что такое «ТиБи»?

— Ты имеешь в виду название клуба? Это значит «Трансформаторная Будка».

— Что такое трансформаторная будка?

— Честно сказать, я не большой спец в этом вопросе. Ты, наверное, видел — на улице иногда стоят такие железные коробки. Переключатели городского электронапряжения. В общем, что-то об электричестве. Рейверы любят технологические названия.

— Понятно.

Я отхлебнул еще и сказал:

— У меня был приятель — очень невезучий парень. Тroublemaker. Однажды он купил себе ботинки — такие же, как у Брайана. Со шнурками чуть ли не до колена. Надел их, идет по улице, радуется. Но не долго. Получилось так, что в его ботинок попал камешек. Вот в такой высоченный ботинок. Камешек был маленьким, но острым. Колет ногу. Идти невозможно. А расшнуровывать ботинок — долго. Может быть, десять минут. Пока развяжешь, пока обратно завяжешь…

Брайан подтвердил:

— Это точно.

— Он и так и этак… В общем, решил сесть и все-таки расшнуровать ботинок. Остановился у такой вот «ТБ», трансформаторной будки, и решил попытаться еще раз вытрясти этот камешек. Оперся двумя руками о будку и давай изо всех сил дергать ногой…

— И чего?

— В это время мимо шел старичок с палочкой. В ремесленном училище старичок изучал технику безопасности. С тех пор он знал, как следует поступать в экстренных случаях. Когда он увидел, что у трансформаторной будки стоит человек, которого трясет, как эпилептика, то сообразил моментально: короткое замыкание, человек в опасности. Он не растерялся, подскочил и со всей силы треснул моему приятелю палкой по рукам. Чтобы разомкнуть электроцепь.

— Ну и?

— И сломал ему руку в двух местах. Такая вот история.

Все посмеялись. Мартин сходил купить еще по порции джина.

— Я тоже знал у себя в Корке такого невезучего парня. Он хороший человек и известный журналист, но очень любит женщин. Как-то он пошел в ресторан и познакомился с улетной девицей. И девушка пригласила его к себе. На всю ночь! Они доели, допили все, что было заказано, и поехали к ней. Всю дорогу они целовались, он ее чуть прямо в машине не раздел, и все обстояло шикарно. Они приезжают, входят в дом, она, не зажигая свет, говорит: «Раздевайся, honey, ложись, я пошла в душ». И уходит. Приятель разделся, нырк в кровать и ждет. Но чем дольше ждет, тем сильнее чувствует… как сказать?

— Что чувствует?

— В ресторане он СЛИШКОМ МНОГО ЕЛ. Ему нужно в уборную. А у нас в Ирландии унитазы и души