Бабушка фыркает:
— Я его в глаза не видела!
После долгого молчания старик заговаривает снова:
— Я прошу вас только прокормить девочку несколько месяцев. Пока не кончится война.
— Война может длиться еще несколько лет.
— Нет, осталось недолго. Бабушка начинает хныкать:
— Я всего-навсего несчастная женщина, работаю день-деньской. Как прокормить столько ртов?
Старик говорит:
— Вот деньги, принадлежавшие ее родителям. Вот семейные драгоценности. Если вы ее спасете, все это ваше.
Скоро Бабушка зовет нас:
— Вот ваша двоюродная сестра. Мы говорим:
— Да, Бабушка.
Старик говорит:
— Вы будете играть вместе, правда?
Мы говорим:
— Мы никогда не играем. Он спрашивает:
— Что же вы делаете?
— Мы работаем, учимся, тренируемся.
Он говорит:
— Понимаю. Вы люди серьезные. У вас нет времени на игры. Вы будете заботиться о своей двоюродной сестре, правда?
— Да, сударь. Мы будем о ней заботиться.
— Благодарю вас.
Наша двоюродная сестра говорит:
— Я старше вас.
Мы отвечаем:
— Зато нас двое.
Старик говорит:
— Вы правы. Вдвоем вы намного сильнее. Вы не забудете называть ее сестрой, правда?
— Да, сударь. Мы никогда ничего не забываем.
— Я полагаюсь на вас.
Наша двоюродная сестра
Наша сестра старше нас на пять лет. Глаза у нее черные. Волосы у нее рыжие от вещества, которое называется хна.
Бабушка говорит нам, что двоюродная сестра — это дочь сестры нашего Отца. То же самое мы отвечаем, когда кто-нибудь спрашивает нас.
Мы знаем, что у нашего Отца нет сестры. Но еще мы знаем, что без этой лжи жизнь нашей сестры может оказаться под угрозой. А мы пообещали старику, что будем о ней заботиться.
После того как старик ушел, Бабушка говорит:
— Двоюродная сестра будет спать с вами на кухне.
Мы говорим:
— В кухне уже негде.
Бабушка говорит:
— Придумайте что-нибудь.
Наша сестра говорит:
— Я с удовольствием могу спать под столом, на земле, если вы дадите мне одеяло.
Мы говорим:
— Можешь спать на скамье и взять себе одеяла. Мы будем ночевать на чердаке. Теперь уже не так холодно.
Она говорит:
— Я тоже пойду спать на чердак.
— Мы не хотим. Ты никогда не должна подниматься на чердак.
— Почему?
Мы говорим:
— У тебя есть тайна. И у нас тоже есть своя тайна. Если ты не будешь хранить нашу тайну, то мы не будем хранить твою.
Она спрашивает:
— Неужели вы способны меня выдать?
— Если залезешь на чердак, ты погибла. Ясно? Она минуту молча смотрит на нас, потом говорит:
— Ясно. Вы оба — маленькие гаденыши, вы совершенно ненормальные. Никогда не полезу на ваш поганый чердак, честное слово.
Она держит слово и никогда не залезает на чердак. Но в остальном она все время мешает нам жить.
Она говорит:
— Принесите мне малины.
Мы говорим:
— Сходи сама в сад и нарви.
Она говорит:
— Перестаньте читать вслух. У меня в ушах звенит.
Мы продолжаем читать. Она спрашивает:
— Что вы там лежите уже несколько часов на голой земле и не двигаетесь?
Мы продолжаем упражнение на неподвижность, даже когда она кидает в нас гнилыми фруктами. Она говорит:
— Прекратите молчать, в конце концов, вы действуете мне на нервы!
Мы продолжаем упражнение на молчание и ничего не отвечаем. Она спрашивает:
— Почему вы сегодня ничего не едите?
— Сегодня день тренировки на голод.
Двоюродная сестра не работает, не учится, не делает упражнений. Она часто смотрит в небо и иногда плачет.
Бабушка никогда не бьет сестру. Она ее не ругает. Она не просит ее работать. Она ни о чем ее не спрашивает. Она никогда с ней не разговаривает.
Драгоценности
В тот вечер, когда к нам приехала двоюродная сестра, мы идем спать на чердак. Мы берем в комнате у офицера два одеяла и кидаем на пол солому. Перед тем как лечь спать, мы смотрим в щели. У офицера в комнате никого. У Бабушки горит свет, что случается редко.
Бабушка взяла из кухни керосиновую лампу и повесила ее над трюмо. Это старинный столик с тремя
