– На горизонте две сотни кораблей. Я потеряю одну сотню, две сотни кораблей, ерунда. Я заберу лаки, Тай-Пэн. Я заберу лаки.

Струан взял со стола свою половину монеты и поднялся на ноги.

– Так ты согласен?

– Не согласен. Услуга – ты обещал услугу. Разве у Тай-Пэна «Благородного Дома» больше нет лица, хейа? Да или нет?

– Через тридцать дней вы приведете сто человек, среди них не будет ни одного, кого разыскивают мандарины за какое-либо преступление, и каждый из них должен уметь читать и писать. Из этой сотни я выберу девятнадцать, которые станут капитанами.

И десять человек, которые будут наблюдать за постройкой судна. Потом вы передадите мне трех мальчиков.

– Слишком опасно, приятель, – сказал By Квок, – очень много народу. Верно, Скраггер?

– Нет, если мы соберем их, скажем, в Абердине. То, что он сам выберет, это справедливо, вреда от этого не будет. А? Тайком, без шума?

By Квок некоторое время раздумывал.

– Согласен. Тридцать дней. Абердин.

– Я передам построенный клипер лично тебе или By Фан Чою – только вам, – сказал Струан. – Никому другому.

– Любому, кого я пошлю.

– Нет.

– Или мне, приятель? – вставил Скраггер.

– Нет. By Квоку или By Фан Чою. В открытом море.

– Почему? – встревоженно спросил By Квок. – А? Почему? Какую дьявольскую хитрость ты задумал?

– Это будет твой корабль. Я не собираюсь передавать такого красавца кому-то другому. Где твое лицо, а?

– Согласен, – сказал By Квок наконец. – Только без предательства, клянусь Богом, или ты заплатишь.

Струан презрительно скривил губы и направился к двери, но Скраггер преградил ему дорогу:

– Ты даешь священную клятву, Тай-Пэн?

– Я уже дал ее Дзин-куа. Ты знаешь цену моему слову, клянусь Богом!

– Благодарствуй, Тай-Пэн.

Скраггер кивнул By Квоку и шагнул в сторону.

– Видя, как ты соглашаешься на все так, вроде бы славно и по-дружески, Тай-Пэн, – заговорил By Квок, – мой отец посылает тебе подарок и письмо. – Он махнул рукой Скраггеру, который открыл морской сундук, достал оттуда сверток и протянул его Струану.

В свертке оказался флаг – переплетенные Лев и Дракон. И судовой журнал. Судовой журнал пропавшею «Багрового Облака».

Струан раскрыл его и нашел последнюю страницу:

«Ноябрь, 16-е. Полдень. 1Г23'11» СШ 114Г9'8'' ВД. Шторм продолжается, 11 баллов. Прошлой ночью в три склянки во время полуночной вахты унесло штормовые паруса и поломало мачты. Наш корабль бросило сюда, на рифы Тизарда, где, по милости Божьей, он и застрял с оторванным килем и дырой в корпусе.

Ноябрь, 18-е. Четыре часа. На горизонте появились четыре джонки направлением ост-норд-ост. Закончены последние приготовления к тому, чтобы оставить корабль.

Ноябрь, 18-е. Пять часов. Четыре джонки поменяли курс и направляются к нам. Я раздал мушкеты. Постарался подгото вить пушки, но крен корабля не позволяет нам воспользоваться ими. Приготовились, как могли. На случай, если это пираты.

Ноябрь, 18-е. Восемь часов. Нас атаковали. Пираты. Мы отбили первый штурм, но они...' Здесь запись обрывалась.

Струан закрыл книгу.

– Вы убили их всех?

– Эти джонки не были частью нашего регулярного флота, приятель. По крайности, большую часть года.

– Вы убили их всех?

– Они сами умерли, Тай-Пэн, меня там не было.

– Ты знаешь повадки некоторых из этих оборванцев, Тай-Пэн, – сказал Скраггер. – Если бы это были люди By Фан Чоя, зачем бы он стал возвращать тебе журнал, а? До By Фан Чоя дошли слухи. Он послал меня посмотреть, что к чему. Людей на корабле не было, когда я туда добрался. Тел тоже. Никого.

– Ты ограбил судно?

– Тебе известны морские законы, Тай-Пэн. Он потерпел крушение и был оставлен командой. Мы спасли половину твоего груза. Шестнадцать пушек и порох с ядрами.

– Где хронометр?

Скраггер вскинул брови:

– Что за вопрос, на моей джонке, конечно, хотя я и не знаю, как с ним обращаться. Пока. Кто нашел, тот и хозяин, а? Все честно, как будто? Но ты знаешь, Тай-Пэн, ты знаешь, что натворили эти Богом проклятые мерзавцы? Они дали ему остановиться. Представляешь! Святая правда. Они его просто не заводили. У нас несколько недель ушло на то, чтобы найти купца с лондонским временем. Американец это был, «Бостонская Ласточка». – Он захохотал, вспоминая об этом случае, потом добавил: – Четверо ребят из его команды решили присоединиться к нам.

– А остальные?

– Спустили их на плот у Филиппин. Недалеко от берега. Даю слово, что так и было. Не то три, не то четыре недели назад.

By Квок задвигался на подушках, благодушно почесываясь.

– И последнее, Тай-Пэн. Отец сказал: «Десять тэйлов с корабля за безопасное плаванье – это совсем не много. Десять тэйлов с корабля, и британский флаг будет под защитой By Фан Чоя». Как мы слышали, у вас теперь новое место появилось, здесь, на Гонконге. Передашь их своему мандарину.

– Возможно, я и стану передавать ему один тэйл с корабля.

– Шесть – самая низкая цена. Меньше нельзя. Так сказал мой отец, зная, что с тобой торговаться трудно. Шесть.

– Один.

– Садись. Мы выпьем еще, а потом нам принесут поесть, – сказал By Квок.

– Через пять минут от этого корабля ничего не останется, а заложника вздернут.

By Квок рыгнул.

– Ты будешь вешать не моего сына, приятель.

– Разумеется, – с отвращением бросил ему Струан. – Это всего лишь какой-то переодетый бедняга.

By Квок усмехнулся и сделал глубокий глоток.

– Ты умный человек, Тай-Пэн. Что ж, пусть будет два тэйла с корабля. Передашь их своему мандарину, а? И еще скажу тебе вот что: оставь мальчишку себе, повесь его, выброси в море – он твой. Верни его нам, и я сам его повешу.

– Что? – взорвался Скраггер. – Этот парнишка не твой сын?

– Конечно, нет, Скраггер. Ты думаешь, я дурак? – хрипло произнес Струан. – Я знаю цену клятвам подонков. – Он вышел из каюты.

– Но это было твое слово и мое. – Скраггер возмущенно повернулся к By Квоку: – Мы дали ему клятву. Ты сказал, что он твой сын. Ты же сам сказал мне, клянусь Богом.

– Тай-Пэн никогда бы не прислал к нам своего сына, почему я должен посылать своего к нему?

– Но я дал ему свое честное слово, клянусь Богом. Это же обман!

By Квок очень медленно поднялся на ноги: