– Черт бы побрал Шекспира, – невольно вырвалось у него.

– А, Дирк?

– Нет, ничего. Я бы сказал, что Мэри действительно с полным правом может претендовать на приз.

– Она не в том классе, клянусь Богом, – заметил проходивший мимо Квэнс и подмигнул ему. – Ее никак не сравнишь, скажем, с Мануэлитой де Варгаш.

– Или с Шевон, готов поспорить, – продолжал Струан, – когда она снизойдет до того, чтобы удостоить нас своим присутствием.

– А, обворожительная мисс Тиллман. Я слышал, она собирается появиться в одних только панталончиках и прозрачной газовой накидке. И больше ничего! О, великие сфероиды Юпитера, какое это будет зрелище, а?

– Аристотель, я ищу тебя, – сказал Джефф Купер, подходя к ним. – Могу я поговорить с тобой? Речь пойдет о заказе на картину.

– Да благословит Боже мою светлую душу! Нет, я решительно не понимаю, что это на вас всех нашло, – подозрительно прищурившись, сказал он. Весь день прямо-таки отбоя пег от заказчиков.

– Мы вдруг оценили непревзойденное совершенство твоих работ, – быстро ответил Купер.

– Ну что ж, самое время, клянусь Богом, ибо то, что ты сказал, бессмертная истина. Мои расценки возросли. Пятьдесят гиней.

– Давай обсудим это за бокалом шампанского, а? – Купер украдкой подмигнул Струану поверх головы Квэнса и, взяв старичка под руку, увел его с собой.

Струан усмехнулся. Он заранее позаботился о том, чтобы Квэнса постоянно кто-то занимал и не давал ему трепать языком – до объявления результатов конкурса. И ему удалось надежно привязать Морин Квэнс к ее временному жилищу на борту его плавучего склада, убрав с него все баркасы.

В этот момент Лонгстафф, великий князь и адмирал появился в полосе света.

Барабаны забили дробь, все встали, и оба оркестра сыграли «Боже, храни королеву». Потом они, слегка запинаясь, исполнили российский гимн и под конец – «Правь, Британия». Все дружно зааплодировали.

– Я ценю такое внимание с вашей стороны, мистер Струан, – сказал Сергеев.

– Благодарю вас, ваше высочество. Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя как дома. – Струан знал, что сейчас все глаза устремлены на них и отметил про себя, что действительно удачно выбрал костюм для бала. В противоположность всем гостям он был одет в черное, лишь волосы сзади у воротника были перехвачены узкой зеленой лентой. – Может быть, вы согласитесь вести первый танец?

– Почту за честь. Но боюсь, я не представлен ни одной из дам. – Сергеев прибыл на бал в великолепном казачьем мундире, рубашка была элегантно присборена на одном плече, с унизанного драгоценными камнями пояса свисала парадная шпага. Двое слуг в ливреях незаметно держались поблизости.

– Ну, это легко поправимо, – улыбнулся Струан. – Не хотите ли выбрать. Я буду рад официально представить вас.

– Это было бы очень невежливо с моей стороны. Может быть, вы сами решите, кто согласится удостоить меня этой чести.

– Чтобы остальные потом выцарапали мне глаза? Что же, очень хорошо.

Он повернулся и зашагал через танцевальный круг. Самой подходящей кандидатурой была бы Мануэлита. Это принесло бы огромную честь и доставило удовольствие португальской общине, из которой и «Благородный Дом», и все другие торговцы набирали своих клерков, бухгалтеров, кладовщиков – всех тех, без кого не может существовать ни одна компания. Мэри Синклер была бы почти столь же хорошим выбором, ибо она выглядела сегодня как-то необычайно интригующе и была самой прекрасной женщиной в зале. Но с этим выбором он ничего не выигрывал, если не считать поддержки Глессинга. Струан заметил, что Глессинг не отходит от Мэри ни на шаг. С тех пор, как он стал начальником гавани, его значение сильно возросло. И он мог бы оказаться весьма ценным союзником.

Струан увидел, как широко раскрылись глаза Мануэлиты и как Мэри Синклер затаила дыхание, когда он направился в их сторону. Но он остановился перед Броком.

– С твоего позволения, Тайлер, может быть Тесс согласится вести первый танец в паре с великим князем? – Струан с удовольствием услышал за спиной шорох изумления.

Брок кивнул, весь вспыхнув от оказанной ему чести. Лиза была в экстазе. Тесс зарделась и едва не лишилась чувств. А Кулум проклинал и ненавидел отца и одновременно благословлял его за то, что он так выделил Тесс перед всеми. Торговцы же, все без исключения, спросили себя, уж не собрался ли Тай-Пэн помириться с Броком. И если так, то зачем?

– Я не верю своим глазам, – сказал Глессинг.

– Да, – озабоченно кивнул Купер: мир между Броком и Струаном не сулил ему ничего хорошего. – Это просто не укладывается в голове.

– Это очень хорошо укладывается в голове, – возразила Мэри. – Она моложе всех нас, ей и следует предоставить эту честь.

– Все не так просто, мисс Синклер, – сказал Глессинг. – Тай-Пэн никогда и ничего не делает без причины. Возможно, он надеется, что она упадет и сломает ногу или еще что-нибудь в этом роде. Он ненавидит Брока.

– Мне кажется, с вашей стороны очень жестоко так думать, капитан Глессинг, – резко заметила Мэри.

– Да, вы правы, и я прошу извинить меня; я сказал вслух то, о чем сейчас думает каждый. – Глессинг посетовал на свою глупость: он должен был предвидеть, что такое возвышенное, чистое создание, конечно же, бросится защищать этого дьявола. – Меня раздражает только то, что вы здесь самая красивая леди, и, вне всякого сомнения, эта честь принадлежит вам.

– Вы очень любезны. Но вы не должны думать, что Тай-Пэн способен делать что-то злонамеренно. Это не так.

– Вы правы, а я ошибался, – покорно опустил голову Глессинг. – Может быть, я могу рассчитывать на первый танец – и вы позволите сопровождать вас к ужину. Тогда я буду знать, что прощен.

Прошло уже больше года с того дня, когда Мэри впервые задумалась о Джордже Глессинге как о возможном муже. Он ей нравился, но любви к нему она не испытывала. И вот теперь все кончено, думала она.

– Благодарю вас, – произнесла она вслух. – Если вы пообещаете впредь быть более... более мягким.

– Идет, – кивнул Глессинг со счастливой улыбкой. Струан вел Тесс через танцевальный круг.

– Ты умеешь вальсировать, девочка?

Она кивнула и постаралась не смотреть на сына Тай-Пэна.

– Позвольте представить вам мисс Тесс Брок, ваше высочество. Великий князь Алексей Сергеев.

Тесс стояла парализованная, колени ее дрожали. Но мысль о Кулуме. о том, как он смотрел на нее, подстегнула ее уверенность в себе и вернула ей самообладание.

– Я польщена, ваше высочество, – сказала она, приседая в реверансе.

Великий князь поклонился и галантно поцеловал ей руку.

– Это я чувствую себя польщенным, мисс Брок.

– Приятно ли прошло ваше путешествие? – спросила она, обмахиваясь веером.

– Да, благодарю вас. – Он посмотрел на Струана: – Скажите, все юные леди Англии так прекрасны?

Едва он договорил, как в зал вплыла Шевон, держа под руку Тиллмана. Платье из зеленого газа окутывало ее подобно облаку, его колоколообразная юбка была огромна. Верхнее платье имело длину всего до колена, чтобы подчеркнуть пирамиду из дюжины пышных нижних юбок изумрудного цвета. Руки были в длинных зеленых перчатках, в рыжих волосах – перья райской птицы. И совершенно невероятная деталь: лиф ее платья не поддерживался рукавами.

– Простите нас за опоздание, ваше превосходительство, мистер Струан, – извинилась она, приседая в поклоне среди общего молчания. – Перед самым уходом я потеряла пряжку с туфли.