гостиную.

– Хэллоу, Тай-Пэн, – приветствовала его Шевон, когда он появился в дверях.

Двадцатилетняя Шевон была грациозна, как газель. Ее темно-рыжие, темнее, чем у Струана, волосы длинными завитыми локонами падали на плечи. Полная грудь под скромно декольтированным платьем зеленого бархата вздымалась над восемнадцатидюймовой талией. Из-под доброй дюжины нижних юбок выглядывали крошечные ножки и точеные щиколотки. Она надела зеленый капор в тон платью, а ее зонтик от солнца оказался неожиданно яркого, оранжевого цвета.

Да, подумал Струан, девушка хорошеет с каждым днем.

– Доброе утро, Шевон, Уилф.

– Доброе утро. Извините, что пришли без приглашения. – Уилф Тиллман чувствовал себя крайне неловко.

– О, ну полно вам, дядя, – беспечно заметила Шевон. – Это просто добрая старая американская традиция пожелать новому дому счастья и процветания.

– Мы не в Америке, дорогая. – Тиллман ничего так не желал, как оказаться дома, особенно сегодня. Больше всего ему хотелось, чтобы Шевон наконец благополучно вышла замуж за Джеффа Купера, и он смог бы сложить с себя ответственность за это сумасбродное создание. Черт бы побрал эту девчонку. И Джефф тоже хорош, мысленно добавил он. Ради всего святого, чего дожидается этот человек, почему он официально не попросит ее руки? Тогда я смог бы просто-напросто объявить о свадьбе, и дело с концом. Все это хождение вокруг да около выглядит смешно. Джефф только и знает, что твердит: «Дадим ей время. Времени у меня много». Но ведь я-то, черт побери, прекрасно вижу, что теперь, когда Струан овдовел, времени у него совсем нет. Готов голову дать на отсечение, что Шевон навострила свои коготки на Тай- Пэна. Зачем же еще ей так настаивать на визите сюда сегодня утром? И зачем постоянно расспрашивать о нем?

Всю дорогу до дома Струана он размышлял о том, насколько разумен был бы союз между Струаном и Шевон. Естественно, это сулит прямую финансовую выгоду, но Струан совершенно не приемлет нашего образа жизни в Америке, он просто не желает его понять.

Разумеется, он настроит Шевон против нас, думал Тиллман. И станет через нее вмешиваться в наши дела. Джефф будет взбешен тем, что потеряет ее, и, скорее всего, выйдет из компании «Купер и Тиллман». И я никак не смогу ему помешать. Если компания окажется на мели, откуда брать деньги для брата Джона на те роскошные приемы, которые он регулярно устраивает в Вашингтоне. Политика – вещь дорогая, а без связей в политических кругах жизнь для семьи станет по-настоящему тяжелой. К тому же нам отчаянно нужна любая помощь против этих чертовых северных штатов. Нет, клянусь Небом. Шевон выйдет замуж за Джеффа, а не за Тай-Пэна. И никаких разговоров.

– Извините, что пришли незваными, – повторил он.

– Я очень рад видеть вас обоих. – Струан знаком показал Лим Дину на графин и бокалы. – Шерри?

– М-м, благодарю вас, но мне кажется, нам уже пора бы откланяться, – сказал Тиллман.

Шевон рассмеялась и премило наморщила свой вздернутый носик.

– Но мы же только что пришли. Я хотела первой поприветствовать вас в вашем доме, Тай-Пэн.

– И вам это удалось. Присаживайтесь. Вы очень хорошо сделали, что пришли.

– Мы купили кое-какие подарки для нового дома. – Она открыла свою сумку и извлекла оттуда маленькую буханку хлеба, крошечную солонку с солью и бутылку вина. – Это старинный обычай, он принесет дому удачу. Я бы пришла одна, но дядя сказал, что это было бы проявлением самого дурного вкуса. Это вовсе не его вина.

– Я рад, что вы пришли. – Струан взял в руки хлеб. Хлеб был душистый, с хрустящей золотисто- коричневой корочкой.

– Я испекла его вчера вечером.

Струан отломил кусочек и попробовал.

– Да он просто превосходен!

– О, вообще-то есть его не полагается. По крайней мере... видите ли... это только символ. – Она опять рассмеялась и взяла свою сумку и зонтик. – Ну, а теперь, когда я выполнила свою обязанность, мы действительно пойдем.

– Мои первые гости могут даже не надеяться, что я отпущу их просто так. Я настаиваю: хотя бы глоток шерри.

Лим Дин поднес им бокалы. Шевон взяла свой и удобно устроилась в кресле, Уилф Тиллман нахмурил брови. Лим Дин удалился, шаркая ногами.

– Вы в самом деле испекли его сами? И никто не помогал? – спросил Струан.

– Я считаю, что каждая девушка должна уметь хорошо готовить, – ответила она и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. Тиллман потягивал шерри.

– Шевон готовит очень хорошо, – заметил он.

– Я с удовольствием буду брать по буханке в день, – сказал Струан. Он сел в большое кожаное кресло и поднял бокал: – Долгих и счастливых вам лет!

– Вам тоже.

– У вас очень милый дом, Тай-Пэн.

– Благодарю вас. Когда он будет закончен, я бы хотел показать его вам – Струан догадался, что Шевон сгорала от желания удостовериться, насколько правдивы слухи о переезде Мэй-мэй. – Аристотель во время нашей последней встречи говорил, что вам нездоровится.

– О, это была всего лишь простуда.

– Он пишет для вас еще один портрет?

– Пока еще я только думаю об этом, – невозмутимо ответила она. – Ах, дорогой миспер Квэнс, меня так восхищают его картины. Дядя и я, мы все время пытаемся уговорить его провести один сезон в Вашингтоне. Мне кажется, он заработал бы там целое состояние.

– В таком случае я бы сказал, что вам удалось заполучить к себе этого госгя. – Глядя на невинное выражение ее лица, Струан никак не мог определить, была ли эта невинность искренней или девушка только кокетничала. Он перевел взгляд на Тиллмана – Как идут дела?

– Превосходно, благодарю вас. Джефф возвращается из Кантона сегодня днем. Жизнь в поселении бьет ключом. Вы намерены вернуться туда?

– Через несколько дней.

– Я слышал, «Голубое Облако» и «Серая Ведьма» идут голова в голову. Один из наших кораблей, возвращавшийся из Сингапура, встретил их два дня назад, они летели на всех парусах. Желаю вам удачи.

Пока мужчины вежливо беседовали о делах, не интересуясь по-настоящему мнением друг друга, Шевон потягивала шерри и разглядывала Струана. Он был в летком шерстяном костюме, хорошо сшитом и элегантном.

Ты редкий мужчина, думала она. Ты можешь и не знать этого, Дирк Струан, но я собираюсь выйти за тебя замуж. Интересно, что представляет собой эта твоя восточная наложница; я чувствую ее присутствие в доме. Наложница там или нет, я – та девушка, которая нужна тебе. И когда я стану твоей женой, тебе долго не понадобится смотреть на сторону. Очень долго...

– Ну что же, думаю, нам пора, – сказал Тиллман, поднимаясь. – Еще раз извините, что мы пришли без приглашения.

– Мой дом всегда открыт для вас.

– О, кстати, Тай-Пэн, – обронила Шевон. – Насколько я понимаю, леди не приглашены на сегодняшний поединок. Не поставите ли вы за меня гинею на бойца от нашего флота?

– Господи милосердный, Шевон, – возмутился пораженный Тиллман. – Разве можно говорить о таких вещах? Это просто верх неприличия для дамы!

– Тогда вы, дядюшка, являете нам верх нечестности и старомодности, – живо парировала она. – Вы, мужчины, находите удовольствие в призовых схватках, почему же нам нельзя? Вы, мужчины, любите держать пари, почему же нам запрещается это делать?

– Хороший вопрос, Шевон. – Струана забавляло замешательство Тиллмана.