присоединиться к ним и разорвать старый договор с Францией. Кроме того, как только туркам станет известно о новом союзе, они тоже поспешат что-то предпринять, а значит, отвлекут на себя внимание папы. В конце концов, он глава всей христианской церкви, — добавил король с язвительной усмешкой.

— Значит, представители Венеции и императора приедут в Сан-Лоренцо? — спросил Патрик.

Король утвердительно кивнул.

— Ну что ж, — продолжал граф, — мой сын Адам уже взрослый и сумеет самостоятельно распоряжаться нашими землями в мое отсутствие. И хотя я не думаю, что плавание по зимним морям можно считать большим удовольствием, если мне не изменяет память, в Сан-Лоренцо самыми приятными месяцами были как раз январь и февраль. Давненько я не наслаждался зимой на берегу теплого моря!

— И ты без сожалений расстанешься со своей дамой? — поддразнил его король.

— Расстанусь? Я не расстанусь с ней ни за что! Я намерен взять ее с собой в Сан-Лоренцо. Ты угадал, когда назвал меня влюбленным. Я действительно влюбился. Я обожал мать моей дочери. Я был женат на матери моего сына, милой и скромной девушке, и полюбил ее всей душой, потому что хотел иметь сына и наследника. Ее внезапная смерть разбила мне сердце. Мне кажется несправедливым то, что Агнес ушла из жизни так же, как и мать Жанет. Она была чертовски хорошей женой и даже пообещала по всем правилам удочерить Жанет, когда родится наш сын. И я никогда, никогда с тех пор не любил никого по-настоящему. Я давно вышел из юношеского возраста. У меня уже есть внуки. И тем не менее я влюблен и чувствую себя молодым.

— Если эта дама покинет двор, это привлечет к себе внимание? — спросил король.

Граф Гленкирк долго думал, прежде чем ответить.

— Скорее всего да. Она близкая подруга королевы.

— У нее есть муж, о котором нам следовало бы позаботиться? — продолжал свои расспросы король. — Или у нее слишком влиятельная родня?

— Она вдова и не может похвастаться большими связями, — отвечал Патрик. — Про нее подумают, что она просто вернулась домой.

— Если только, — заметил король, догадавшись, о ком идет речь, — моя жена не пожелает иметь ее при себе весной, когда придет время рожать.

— Ты понял? Черт бы побрал этот твой lang eey — с недовольной гримасой заметил граф. — Или ты просто тычешь пальцем в небо?

— Ты влюбился в милую леди Фрайарсгейт, Патрик, не так ли? — ответил король вопросом на вопрос.

— Мы познакомились два дня назад, — кивнул граф.

— Всего-то? — Король не скрывал своего удивления.

— Со мной никогда не происходило таких странных вещей. Я увидел ее на другом конце тронного зала и почувствовал, что непременно должен с ней познакомиться. Лорд Грей представил нас друг другу через свою приятельницу, Элсбет Хьюм. И как только наши взгляды встретились, мы оба поняли, что были знакомы где-то в другом времени и в другом месте, и что судьба нарочно свела нас здесь и сейчас. У меня нет более вразумительного объяснения. Найдется немало таких, кто сочтет нас сумасшедшими, но я знаю, что ты не из их числа, Яков Стюарт.

— Верно, — подтвердил король, — потому что я сам испытал нечто подобное, когда встретил Маргариту Драммонд. Должен признать, что Розамунда Болтон на редкость хороша собой. Но она англичанка, Патрик! И вдобавок, согласно имеющейся у меня информации, недолгое время состояла в любовницах у моего шурина.

— Вот как? — спросил граф, явно удивленный услышанным. Розамунда не говорила ему об этом, да и с какой стати? — Тем не менее я не думаю, что она вовлечена в политические игры. Розамунда не из тех, кто готов на все, лишь бы выслужиться перед своим королем. Во всяком случае, мне она такой не кажется. И ей вовсе не обязательно знать, зачем мы едем в Сан-Лоренцо. Достаточно одного желания любить друг друга без помех, подальше от завистливых глаз твоих придворных и назойливых друзей. Аркобалено, столица Сан-Лоренцо, самое романтическое место в мире. Я уверен, что Розамунда, никогда не покидавшая пределов Англии вплоть до этой поездки в Шотландию, будет в восторге от него.

— Все должно оставаться в строжайшей тайне, — напомнил король. — О твоей миссии не знает ни моя жена, ни королева Екатерина. Братец Генри пытался соблазнить эту леди, еще когда она была совсем молоденькой девушкой и жила при дворе. Ему не позволили это сделать, и по решению короля Розамунду выдали замуж. А когда она снова оказалась при дворе, уже овдовев, Генри явно сделал все, чтобы наверстать упущенное. Как я уже говорил, он терпеть не может проигрывать.

— Твоей информированности можно только позавидовать, — почтительно заметил граф.

— Королям редко удается сохранить в полной тайне свои поступки, — ответил король. — Всегда найдутся любопытные глаза и уши. В данном случае это был слуга лорда Кембриджа, готовый продать сведения щедрому покупателю. Полагаю, он вообразил, будто я и сам не прочь отведать прелестей этой леди. Однако сейчас мне вполне хватает услуг Изабеллы Стюарт, дочки моего кузена, графа Бакена. Да и моя жена снова беременна. Я не хотел бы ее расстраивать, поскольку знаю, что весной она родит мне сына и что он останется жив — в отличие от остальных слабых и больных младенцев, рожденных ею прежде.

— Королева не так отчаянно нуждается в присутствии Розамунды, как я, — продолжал Патрик. — Я самый преданный твой слуга, и ты это знаешь, но я не поеду в Сан-Лоренцо без моей милой. Я поговорю с Розамундой, когда будет нужно, и она убедит королеву, что обязана вернуться домой, в милый ее сердцу Фрайарсгейт. А весной она вернется, чтобы присутствовать при родах. Говоришь, это будет мальчик?

— Да, дружище! — Король Яков тяжело вздохнул. — Как бы я хотел верить, что увижу, как он станет взрослым! Но мне этого не дано.

— Патрик не стал возражать, поскольку вовсе не желал знать того, что знал король. Яков Стюарт славился удивительным даром предвидения. Патрик понимал, что если король просит его соблюдать тайну — значит, эта миссия для него чрезвычайно важна.

— Я успею состариться, но все равно буду служить твоему сыну, — попытался утешить старого друга граф.

Король вдруг рассмеялся:

— Ты уже переспал с нею!

— Не прошло и пары часов после нашего знакомства. Черт побери, Яков! Когда я с ней, то снова чувствую себя тридцатилетним! Господь свидетель — у меня было множество любовниц, но ни одной не удалось взять надо мною такую власть, как эта девочка!

— Кажется, у нее есть жених, — заметил король.

— Да, кузен графа Босуэлла, Хепберн из Клевенз-Карна. Розамунда мне говорила, — Патрик усмехнулся, — будто он собирается приехать за ней в День святого Стефана, чтобы сыграть свадьбу. Представляю, какая у него будет физиономия, когда он поймет, что невеста вовсе не собиралась покорно идти с ним под венец!

— День святого Стефана? Так ведь это сегодня! — воскликнул король и расхохотался: — Да, с такой выдумщицей не соскучишься! И ты уверен, что именно такая женщина тебе нужна?

— До тех пор, пока судьба снова не разлучит нас, — заверил старого друга граф.

— Ага, — заметил король, — стало быть, ты не собираешься быть с ней до конца. И не женишься на ней.

— Я бы женился, если бы она сама захотела. Она хочет, чтобы я был ее любовником, а в качестве мужа я ее не устраиваю, — пояснил Патрик. — Она не желает снова выходить замуж, и я знаю, что она не покинет дорогой ее сердцу Фрайарсгейт, — точно так же, как я не расстанусь со своим Гленкирком. Но однажды я сделаю ей предложение, — с загадочной улыбкой добавил граф. — Пока же нам вполне довольно того, что мы искренне любим друг друга. Вот почему она постаралась отделаться от Хепберна из Клевенз-Карна. Мне жаль этого малого. Ибо что он может сделать, чтобы убедить Розамунду в своей любви? Если он действительно ее любит.

— Патрик, я не сомневаюсь, что, когда он обнаружит пропажу невесты, тебе предстоит встретиться с ним здесь, при дворе. Хепберны — известные упрямцы. Вдобавок он уговорит своего кузена, графа Босуэлла, явиться ко мне с просьбой о помощи.